Тайная власть

СТР.26:

Сообщения такого рода рассеяны по времени и по разным странам. Если
продолжать говорить о телепортации на большие расстояния, то один из
последних таких случаев, известных мне, относится к маю 1968 года. Доктор
Жеральдо Видаль вместе с супругой оказались таким же образом внезапно и
необъяснимо перенесены из аргентинского города Баия Бланка в Мехико.
Поскольку подобное событие не предусмотрено ни одним страховым полисом,
супругам пришлось связываться со своим банком и брать билеты за собственный
счет, чтобы за десять тысяч километров вернуться домой.

О том, как может открываться перед человеком ситуация такой телепортации,
что может чувствовать он при этом, можно представить себе со слов
Корабельниковой, пережившей дважды нечто близкое к такому состоянию.

- Несколько лет тому назад, - говорила она, - я обнаружила, что временами я
как бы исчезаю. Первый случай был на работе, в красном уголке. Окон в том
помещении нет, сверху светят лампы дневного света. Я была там одна и вдруг
заметила, что помещение ярко осветилось, словно солнечным светом. Я подняла
голову и увидела, что яркий свет исходит от одного из углов комнаты. Угол
комнаты как бы исчез и там появился даже не пейзаж и как бы кусок леса.
Обычный лес средней полосы России. Угол и часть стены пропали и вместо них
начинался лес. И меня стало сильно тянуть туда. Возникло желание уйти в
этот лес, и я знала тогда, что могу сделать это. Могу уйти и оказаться там.
Длилось все это минуту, может быть, полторы.

Другой случай произошел какое-то время спустя. Я была у знакомых,
оставалась там ночевать. Там была ванна с совмещенным санузлом. Я
находилась в ванной, чистила там перед сном зубы. И вот я стою перед
зеркалом и вдруг вместо своего лица вижу песчаную дорогу, уходящую куда-то.
И пальмы. Раздается как бы музыкальный звук или аккорд и я туда ухожу.
Совершенно не удивляясь, бездумно направляюсь туда и иду по этой дороге. По
песку. В этот момент кто-то захотел зайти в туалет. Дверь былаг не заперта,
он заходит, а меня там нет. Квартира однокомнатная. Исчезнуть я никуда не
могу. Тем не менее, меня нет. Переполох и недоумение. Минут через
десять-восемь я возвращаюсь. Появляюсь не в ванной, откуда ушла, а прямо в
комнате. Я. была босиком, и ноги мои были еще горячие от песка.

Случай, завершившийся благополучно. Она вернулась. Очевидно, однако, могла
бы и не возвратиться. О чем бы говорили тогда? О внезапной телепортации?
Или об исчезновении?

Не такой ли спонтанной телепортацией связаны и некоторые случаи странных
исчезновений. Люди исчезают внезапно, бесследно и необъяснимо. Случаи такие
происходили и происходят во всем мире. Я имею в виду те ситуации, которые
не могут быть объяснены никак. Исчез парализованный старик, которого
близкие вывезли в кресле и на пару минут оставили одного у дверей своего
дома. В пустом кресле остался только плед, которым был он укрыт. В прошлом
веке на глазах своего слуги в Берлине на безлюдной улице исчез служащий
британского министерства иностранных дел. Он собирался садиться в
запряженную карету, но в последнюю минуту, сказав слуге, что хочет
проверить упряжь подошел к лошади. Слуга, стоявший у дверцы, видел, как он
стал осматривать вбрую и через секунду его уже не было. Карета и упряжка
стояли одни на пустынной мостовой. Так же, буквально на глазах, исчез
молодой человек на окраине Глазго ранним новогодним утром 1966 года. Три
брата шли по дороге, направляясь с праздничным визитом к родственникам, как
это принято в этот день по шотландским обычаям. Они говорили о чем-то как
вдруг буквально на полуслове обнаружили, что самого младшего Алекса с ними
нет. Он исчез и никогда так и не был найден.

Перечень таких исчезновений, внезапных и необъяснимых, повторяю, весьма
велик. Как пример приведу еще один случай происшедший в Москве. К человеку
зашли друзья по работе. Кончились сигареты и он, набросив пиджак, как был,
в тапочках, спустился в гастроном, который был в том же доме, а вход его -
в соседнем подъезде. Ждали его напрасно, он так и не вернулся. Исчез
бесследно среди бела дня на пространстве в несколько десятков метров.

Возможно, с этим явлением связана и тайна исчезнувших экипажей. Известны
десятки случаев, когда на морских путях встречались небольшие суда и яхты,
без единого человека, плывущие по воле ветра и волн. Что могло заставить
экипаж и пассажиров внезапно покинуть их в открытом море? Неизвестная
эпидемия, внезапное безумие всех, оказавшихся на борту - эти объяснения,
думаю, не могут казаться убедительными даже самим их авторам. Кроме того,
ни одна из этих версий не объясняет случаи, когда люди исчезали с борта
летящего самолета.

Когда в 1947 году внезапно потерял управление и разбился американский
двухмоторный самолет, на борту его находилось тридцать два человека. Однако
спасатели, прибывшие вскоре на место аварии, не обнаружили там ни одного ни
погибшего, ни живого. Не было ни крови, ни малейших следов, которые
свидетельствовали бы, что в момент удара на борту находился хотя бы один
человек. Заинтересованные ведомства назначили награду за обнаружение
малейших следов тех, кто находились в самолете. Однако усилия спасателей и
других групп, обшаривших все окрестности, так и остались тщетны. Все
тридцать два человека исчезли без следа.

Точно так же бесследно пропали в начале зимы 1930 года все жители одного
эскимосского селения на севере Канады. В пустых жилищах осталась брошенная
одежда и винтовки, составлявшие величайшую ценность эскимосов-охотников. Ни
один эскимос не выйдет за пределы селения без винтовки, дающей ему
пропитание. Эксперты, приглашенные для расследования этого странного
случая, могли констатировать лишь внезапность того, что произошло: на давно
остывших очагах стояла забытая там еда, а в одном из жилищ на полу лежала
детская куртка с иголкой и ниткой в ней и неоконченным стежком. Но две
недели самого тщательного расследования так и не позволили ответить на
главный вопрос - почему и куда исчезли люди?

Ставя в связь между собой факты таких внезапных и необъяснимых исчезновений
и случаи спонтанного перемещения, я делаю, безусловно, некое допущение.
Допущение это предполагает, что при спонтанной, неуправляемой телепортации
человек, исчезнувший в одном месте, может возникнуть, появиться, где
угодно: в арктических льдах, в глубине океана, в иных измерениях или мирах.
В этом случае нам остается констатировать лишь первый акт драмы - само
исчезновение человека. Перечень же таких исчезновений, происходящих во всем
мире и в нашей стране, как говорил я уже, велик и пополняется постоянно.

Быстрее света

Чтобы пояснить мысль, к которой я хочу перейти, позволю себе некоторую
параллель. Как известно, в природе огонь может возникать совершенно
случайным и неуправляемым образом. Например, пожары. Но он же, огонь, может
быть порожден и направляем человеком: в доменных печах, в двигателях, в
ракетах.

Судя по всему, пример этот приложим и к феномену телепортации. Я приводил
случаи только неуправляемого, спонтанного ее проявления. Кроме них, однако,
известны и другие. Они-то и позволяют предположить, что возможна
телепортация совершенно иного рода - управляемая и направляемая тем, кто
владеет ее техникой.

Кто же оказывается способен вызывать и направленно использовать
телепортацию? Здесь присутствует, по сути, тот же круг лиц, что и в других
случаях, когда речь идет о явлениях, обозначаемых термином
"паранормальные". Как и в других случаях, среди них представлены люди
церкви. Два таких случая упоминает Киево-Печерский патерик. Там есть
рассказ о святом Евстратии, который, находясь в половецком плену, исчез.
Объявился, материлизовался он в церкви Печорского монастыря в том же виде и
состоянии, как был в плену, скованный цепью и в ранах.

СТР.27:

Другой рассказ - об иноке Никоне, который тоже был в половецком плену.
Видно, инок очень хотел вернуться обратно в Киев, и потому половцы, решив,
что он замышляет побег, подрезали ему голени и крепко стерегли. "В третий
день, - повествует патерик, - *все с оружием в руках сидели около него, -
вдруг в шестом часу он сделался невидим..." Появился же он,
материализовавшись внезапно среди молящихся, во время службы в Печорской
церкви Святой Богородицы, когда там начинали петь канон.

Упоминания о случаях телепортации есть и в истории католической церкви. В
1620 году молодая послушница одного из испанских монастырей, Мария, стала
рассказывать настоятельнице, будто она, перемещаясь в пространстве,
занимается миссионерской деятельностью среди индейцев племени Джумано в
Центральной Аме рике. Естественно, никто не поверил ей. Тем более, что,
повествуя о своих перемещениях на другую сторону Земли, она говорила о
мире, в котором мы живем, как об огромном шаре, который вращается в
пространстве. В то время это почиталось еретической выдумкой, и только
судьба или милость начальства, очевидно, уберегли ее.

Рассказы послушницы, возможно, так и сочли бы фантазиями, если бы через
несколько лет не появились неожиданные свидетельства французских
путешественников, конкистадоров и миссионеров, побывавших в тех самых
местах, о которых говорила она. Священник Алзоно де Бенавидес, приступивший
к обращению индейцев племени Джумано в христианство, жаловался в письмах
папе римскому и испанскому королю Филиппу IV на то, что кто-то уже опередил
его в миссионерской деятельности. Индейцы, к которым приходил он, оказались
знакомы с основными канонами христианства. И более того, у них оказались
кресты, четки и даже чаша для причастия. Все это, по их словам, принесла и
раздала им "госпожа в голубом", в которой легко было угадать сестру Марию.

Когда в 1630 году священник вернулся в Испанию, случайно он услышал о
послушнице и о ее фантастических рассказах о посещении этого индейского
племени. Заинтересованный этим странным совпадением, он посетил ее в
монастыре и придирчиво расспросил. По мере разговора изумление его
возрастало. Этой послушнице небольшого монастыря, расположенного в глухой
провинции, оказались известны обычаи, нравы и различные детали быта
индейцев Джумано, которые могли знать лишь те немногие, кто побывал в тех
краях. Более того, она перечислила ему, как назывались и были расположены
деревни, в которых жили индейцы этого племени. Была еще одна деталь,
повергшая миссионера еще в большее недоумение. В то время каждый монастырь
сам заказывал или изготавливал для себя свою утварь. Вот почему так
удивился священник, когда, находясь в монастыре, увидел чаши для причастия.
Чаша, которую видел он у индейцев и которую вручила им, по их словам, "дама
в голубом", была одной из таких монастырских чаш. В течение всех этих лет
она, оказалось, вела дневник таких своих перемещений, который сожгла по
совету духовника.

Как и другие проявления паранормальных способ ностей и состояний,
телепортация не является исключительной привилегией той или иной веры.
Приемы мгновенных перемещений знает, очевидно, и практика ламаизма. О таком
эпизоде, не столь редком в ее практике, рассказывает Александра Дэвид-Нил.
Случай этот произошел во время ее пребывания в Тибете. Причем главное
действующее лицо - отшельника - она хорошо знала лично. Настоятель
монастыря, желая, чтобы этот отшельник, духовный его наставник, принял
участие в пеком торжестве, прислал за ним, по обычаю тех мест, роскошные
закрытые носилки, носильщиков и почетный эскорт. Пышность этого церемониала
выражала отношение к отшельнику внешнего мира. Поэтому . отшельник поднялся
в носилки и сопровождавшие почтительно прикрыли за ним дверцу. Но в то же
время, его духовной сущности, отшельнику надлежало избегать подобных знаков
внимания и почета. Вот почему перед толпой, собравшейся у входа в
монастырь, отшельник появился не в паланкине, а идущим пешком под палящим
солнцем по пыльной дороге. Какое-то время спустя прибыли носильщики и
почетный эскорт. Когда раскрыли дверцу, носилки были пусты.

О том, что сама практика такого исчезновения и мгновенной материализации в
другом месте достаточно древняя, свидетельствует и эпизод из "Жизни
Аполлония Тианского", рассказанный Флавием Филостратом. Во время пребывания
Аполлония в Риме император Домициан учинил суд над философом, и Аполлоний
исчез из судилища на глазах императора и всех, кто был там. Объявился он,
пишет Филострат, в тот же день на расстоянии нескольких дней пути от Рима.

Можно ли предположить, что люди, владеющие техникой, приемами таких
перемещений, существуют в наше время? Очевидно, да. Как очевидно и то, что
если они есть, они меньше всего стремились бы оказаться объектом чьего-то
внимания, изучения и глубокомысленных выводов. Не почему-либо, а по той
лишь причине, по которой шахматист не играет в баскетбольной команде и
наоборот. Они не из нашей команды и не играют в наши игры. Это не исключает
того, что время от времени появляется какой-то промельк, беглое упоминание
о подобном феномене, чтобы тут же потеряться в потоке других сообщений о
событиях, куда более значимых для человека того общества, той цивилизации,
в которой мы живем, - потеряться в новостях спорта, политической суете и
прочем. Такое случайное и беглое упоминание о носителе этого феномена
содержат например, несколько страниц монографии американского психолога
Дональда Уилсона. В работе этой, посвященной совершенно другому вопросу -
изучению преступности и наркотиков в одной из самых суровых тюрем
Соединенных Штатов Форте Ливенворт, - несколько раз упоминается заключенный
Хадад. Автор говорит вскользь о некоторых обстоятельствах, с ним связанных,
которые не заинтересовали, впрочем, его самого, но, безусловно, будут
интересны нам с вами.

Хадад был черным. Его представительный вид и изысканные манеры
контрастировали с тем, как выглядели и держались другие обитатели этого
мрачного места. Возможно, это связано было с тем, что некогда Хадад учился
в Оксфорде. Этот заключенный время от времени доставлял беспокойство
администрации тюрьмы, исчезая то из запертой и охраняемой камеры, то из
столь же тщательно охраняемой и замкнутой на несколько запоров тюремной
автомашины. Правда, с такими исчезновениями начальство тюрьмы успело как бы
смириться и не поднимало тревоги - всякий раз Хадад вскоре сам появлялся у
ворот тюрьмы, прося впустить его, извиняясь, что он потерялся по дороге или
вынужден был отлучиться из камеры. В одном из случаев, описанных
исследователем, Хадад исчез таким образом из своей со всеми тюремными
предосторожностями замкнутой камеры, чтобы побывать на концерте в
близлежащем городе Канзас-сити. Именно так объяснил он свое очередное
исчезновение директору тюрьмы, перед которым предстал он, как и в других
случаях, сам вернувшись после концерта. Директор, которому начинало уже
надоедать все это, стал мрачно выговаривать ему, что приговор, который тот
отбывает, исключает такие отлучки.

- Но, сэр, - простодушно возразил Хадад. - Я же вернулся. Я всегда
возвращаюсь. Я не собираюсь избежать моего наказания. Кому сделал я плохо,
поступив так? Никто не знает даже, что меня здесь не было.

Какого администратора, какого начальника тюрьмы убедили бы эти речи?

Две недели одиночного заключения - таково было наказание, назначенное
Хададу на этот раз. На этом, на констатации самого факта таких исчезновений
разговор о Хададе можно было бы, собственно говоря, завершить. Этим в
монографии ограничивается описание феномена, который интересует нас и к
которому довольно безразличен, как я говорил уже, сам автор исследования.
Однако сверх сказанного об этом человеке там сообщаются еще кое-какие
сведения, которые определенным образом сочетаются, как кажется мне, с его
способностью к телепортации.

Через неделю после того как Хадад был помещен в одиночку, автора
исследования Уилсона и другого тюремного врача срочно вызвали на этаж, где
была его камера. Оказалось, уже несколько дней Хадад не подавал признаков
своего присутствия и не отвечал на обращения через окошко. Когда дверь
открыли, все увидели Хадада висящим в петле, изготовленной из форменного
тюремного ремня, который носили охранники. При этом обнаружилось, что один
из них, только что открывший дверь, к собственному недоумению, оказался.

СТР.28:

вдруг без ремня. Оба врача, присутствовавшие при этом, констатировали
полное отсутствие признаков жизни, и тело было перенесено в тюремный морг.

Через несколько дней те же врачи в сопровождении еще двух пришли в морг,
чтобы произвести вскрытие. Но когда один из них занес было скальпель, чтобы
приступить к делу, Хадад неожиданно поднялся и сел. Врач в ужасе выронил
скальпель и перекрестился. Хадад открыл глаза и произнес:

- Господа, я предпочел бы, чтобы вы не делали этого.

Уилсон и его коллега несколько раз после этого беседовали с этим странным
человеком. Он еще раз продемонстрировал им свои способности по своей воле
полностью прекращать все жизненные функции тела: остановились сердце и
дыхание, зрачок не реагировал на свет. При надрезе на теле, который делали
врачи, даже не шла кровь. Хадад демонстрировал им и другие удивительные
свои способности, а в конце предложил своим собеседникам приобщить их к
своему искусству. Речь шла, однако, не об овладении каким-то умением,
знаниями или приемами, а о некоем ритуале ("кровавом ритуале", пояснил
Хадад). Пройдя ритуал, приняв инициацию, человек, по словам Хадада,
получает весь спектр необъяснимых способностей, которыми обладает он сам,
включая способность к телепортации, перемещению в пространстве по своему
желанию.

- После этого, - предупредил Хадад, - вы перестанете быть такими, какие вы
есть сейчас. То, что произойдет с вами, изменит вас совершенно.

Решившись на это, подумали они, можно целиком попасть под власть этого
странного человека. Именно это опасение остановило их. Неизвестно,
действительно ли крылась какая-то реальность за тем, о чем говорил он, но
ни тот, ни другой так и не преступили черту.

Работая над этой темой, я не пытался даже задаваться вопросом, как именно
может происходить феномен, о котором я пишу. Не знаю я этого и сейчас. В
сфере подобной практики знать уже означает уметь. А знание никогда не
приходит через примеры или рассказы о том, как делают это другие. Так,
созерцание гор не равнозначно восхождению на них. Впрочем, никто и не
утверждает, будто второе прекраснее или важнее первого.

1. ВРАГИ И ПОГУБИТЕЛИ САМИХ СЕБЯ

Болезни, стоящие у порога

Вопрос, на который медицина отвечает с явной готовностью и охотой, - это
вопрос, почему болеет человек. Отвечая на него, она назовет такие причины,
как инфекция, стрессы, экологическая обстановка, общее состояние организма
и т.д. Но главное - все в этом перечне будет исчерпывающей убедительно. Тем
не менее недоумения остаются. Порой человек болеет многие годы, ему
становится то лучше, то хуже, анализы ничего не дают, и врачи оказываются
бессильны. Особенно относится это к заболеваниям с неявными, размытыми
симптомами, когда больной жалуется то на одно, то на другое, чахнет, а
иногда и умирает. Именно в такой ситуации народный опыт подсказывает
обращаться не к врачам, а искать бабку где-нибудь в деревне или
целителя-экстрасенса.

Как считает американский исследователь Дж. Ф. Харлей, практически только в
15% случаев врач бывает способен оказать действенную помощь. Остальные 85%
заболеваний, с которыми обращаются к нему больные, "лежат за пределами
того, что может быть понято сегодняшней биологией".

Именно эти заболевания я имею в виду, заболевания, в отношении которых
медицина оказывается бессильна, но которые успешно лечат разного рода
экстрасенсы, знахари и колдуны. В отличие от медиков, эти люди подругому
видят и понимают причины, почему человек может заболеть.
Целители-экстрасенсы, с которыми случалось мне говорить, различают три рода
таких причин. Болезни, говорят они, могут быть кармические*, наведенные
(разного рода порча и сглазы) и вызванные собственно инфекцией - те,
которыми и занимается в основном медицина.

Если болезнь - результат кармы, т.е. зла, совершенного человеком в прошлых
своих жизнях, это есть способ нейтрализации, смывания этого зла. Пока этого
не произошло, пока человек не прошел через страдания и болезни, ему не
освободиться, не отмыть зла, содеянного им когда-то. Зло будет висеть на
нем.

- Когда у человека болезнь кармическая, - говорит Л. А. Корабельникова, -
это видишь сразу. Просто смотришь на человека и знаешь - это так. И тогда
говоришь: "Нет, я помочь не смогу". То есть вообще могла бы, но ценой того,
чтобы принять его кармическое бремя на себя.

Делать это, считает она, целитель не должен. Человек не властен над кармой.
Те, кто утверждают, будто делают это, обманывают себя и других. Болезни
детей, согласно этой точке зрения, - чаще всего болезни кармические,
доставшиеся от прошлых жизней.

Так же, примерно, относятся к этому и понимают это другие
целители-экстрасенсы.

Что касается "наведенных" болезней, то, считают целители-экстрасенсы, им
бывают подвержены только люди, которые сами злы и поэтому открыты злу. От
таких болезней страдает прежде всего человек, который обижает других,
завидует другим, радуется чьему-то невезению, неприятностям и т.д. Это
могут быть даже не поступки, даже не слова, а только мысли. Потому что и
слова, и мысли, пусть невысказанные, так же реальны, как поступки,
обижающие, ранящие других.

О таких людях говорили отцы церкви: "Вся душа его и в сердце и в устах его,
исполняется укоризны на всякого человека и на всякую вещь, с чем бы ни
встречался помыслами и чувствами." "В душе царствует многопопечительность:
в уме заботливость о многознании, в сердце о многонаслаждении, в воле о
многообладании. Человек жаждет и заботится о предметах вне себя и вне
Бога". (Исаак Сириянин*). Такой человек "пребывает вне области жизни и
света". (Он же). Это люди, "не довольствующиеся тем, что у них есть для
поддержания жизни, но домогающиеся большего, порабощают себя страстями,
мятущими душу..." (Антоний Великий*).

Такой человек, суетный, недобрый по самой своей сути, не защищен, открыт
вредоносному воздействию, приходящему извне. Его собственный настрой на зло
ставит его самого как бы в резонанс со злом, исходящим от других. Таким
злом может оказаться просто чей-то негативный эмоциональный посыл в
пространство: "А чтоб тебе...". Но может быть и преднамеренный, искусно
направленный колдовской вредоносный удар, несущий болезнь. Человек,
получивший такой удар или серию ударов, начинает ходить по врачам, те
выписывают ему порошки и таблетки и удивляются, что ничто не может помочь
ему.

Когда же человек добр, бескорыстен, избегает не только злых поступков и
слов, но даже помыслов, он создает вокруг себя как бы особую атмосферу
доброты. И если злой человек попытался бы направить против него какие-то
импульсы, причиняющие вред, то эта атмосфера добра, как облако, окружающая
такого человека, отталкивает эти импульсы, посылает их обратно. Чем более
совершенен человек, тем сильнее такие импульсы отталкиваются обратно. И
тогда злодей оказывается бессилен одолеть добро, которое несет другой,
добрый человек.

Недолжные, недобродетельные поступки, считали даосы древнего Китая,
накапливаясь, реализуются в виде болезней.

Удивляет единодушие, с которым мысль эту в разных видах и сегодня повторяют
разные целители, бабки, экстрасенсы:

- Любая болезнь - это предупреждение человеку о том, что он неправильно
мыслит или живет.

- Нужно понимать, что болезнь дается человеку во искупление чего-то. Это
значит, что он неправильно жил, не так шел по пути.

- Наведенная болезнь, - говорит Л. А. Корабельникова, - есть как бы
воздаяние человеку за его же собственное несовершенство или зло. Такое
воздаяние тоже есть карма карма наработанная в этой жизни. Страдание,
болезнь, даже когда они "наведенные", - это тоже искупление кармы, то, что
"гасит", аннулирует ее. Если же я вмешиваюсь в чужую судьбу, я либо
принимаю это все на себя, либо препятствую тому, чтобы это свершилось у
человека сейчас. Но такое искупление, очищение все равно должно произойти.

СТР.29:

По долгам рано или поздно приходится платить. Пытаясь воздействовать, я
только откладываю это. Во благо ли это самому человеку? Можно было бы
считать, во благо, если исходить из конечности жизни. Но существует
совершенно другой отсчет, если считать, что эта наша жизнь не кончена.

О том, что есть ситуации, когда приходится отказывать в помощи, говорят и
другие целители-экстрасенсы. Т. П. Борисова из Полтавы тоже считает
бессмысленным и бесполезным пытаться помочь кому-то, кто пребывает в ауре
негативных переживаний и отрицательных эмоций. Особенно когда источником
или объектом таких переживаний оказывается кто-то из близких.

- Знаешь, милая моя, - говорит она, - я тебя не возьму, пока ты не
разрешишь свою семейную проблему. Мирись, разводись, что хочешь делай,
тогда приходи.

- Пока существует постоянный источник напряжения, - поясняет она, - через
какое-то время человек снова вернется в то же свое состояние. До тех пор,
пока это продолжается, бессмысленно делать что-то. Сами пациенты, понятно,
не говорят мне о своих обстоятельствах. Это я говорю им о них же самих. Я
всегда объясняю в этом случае, почему я отказываю. Другой случай, когда я
не берусь лечить, - если понимаю, знаю, что мое воздействие этому человеку
не поможет. Тогда я говорю, к кому надо пойти. За секунду я не знаю еще,
что посоветую, кого назову. Но я сосредотачиваюсь, и ко мне приходит
какой-нибудь адрес, имя. Я называю адрес или имя, которых до этого я сама
никогда не слышала и не знала. Человек отправляется туда и находит там
исцеление. Есть еще одна ситуация, когда я отказываюсь помочь. Еще у моей
бабушки я замечала, что некоторым она отказывала - тогда я не могла понять
почему. Я стала наблюдать, что происходило с теми, кого она отказывалась
лечить. И поняла. Это были люди, которым мало оставалось жить. Так мало,
что нельзя было успеть их вылечить. "Чего ж я буду его лечить, - объясняла
она мне потом, - если я чувствую, что он уже неживой? Хотя для всех-то он
был еще совершенно живой и ничто не предвещало, что произойдет с ним вскоре.

Что же касается кармических заболеваний и злодеев, которые расплачиваются
за свое зло, то ее точка зрения не совпадает с той, что была приведена
ранее.

- Если ко мне приходит человек плохой, значит, мне он послан за мои плохие
дела. Или за плохие мысли, или за что-то, что сказала кому-то. Вот Господь
и послал мне плохого человека. Это ситуация, которую я должна отработать.
Если я его отошлю, Господь мне десяток таких пошлет. Все равно ситуация
сложится так, что должна я буду отработать.

Самое худшее, самое ошибочное и наивное, что можно сделать, прочтя о таком
несовпадении позиций, это начать судить, какая точка зрения более
правильная. Не нужно путать целителей и экстрасенсов с солдатами,
марширующими на параде, достоинство которых в том и заключается, чтобы
шагать в ногу. Экстрасенсы и целители в ногу не ходят. Несмотря на
некоторую общность в понимании и восприятии мира, каждый из них существует
все-таки в своей Вселенной. И по законам этой своей, так или иначе отличной
от других, Вселенной. Несмотря, повторяю, на общность, сближающие черты и
готовность понять другого, такого же, как он, с полуслова.

Чтобы представить себе, каким образом зло, совершенное когда-то, бумерангом
возвращаясь к человеку, рано или поздно находит его, приведу эпизод,
рассказанный той же Т. П. Борисовой.

- Среди пациенток пришла ко мне на прием одна. Средних лет женщина, рук
поднять не может. Еле в кабинет вошла. Ввели ее. Что ж она сделала, за что
ей такое? То, что произошло когда-то, она и не помнила и забыла уже. Я
напомнила. Конечно, может, и винить ее нельзя. Время было такое. Пришла она
из школы: "Все иконы выбросить! " Схватила икону Божьей Матери и разрубила
ее топором. В помраченном была состоянии. Мать ей сказала только: "Девочка,
что же ты делаешь? У тебя же руки поотсохнут! " Она не то, чтобы пожелала
ей этого. Она наоборот испугалась за нее: как же можно делать такое? И вот,
когда она пришла ко мне вся больная - как могла я помочь ей? Как могла
помочь искупить то, что сделала она, пусть по недомыслию? Здесь священник
нужен был. Я так и сказала ей. Она пошла в монастырь, оставалась там долго,
отец Василий назначил ей эпитимию. Но не это было главное. Она ведь не Бога
обидела, не Матерь Божую. Они-то давно простили ей. Не ведала, что творила.
Но она мать свою обидела. Над матерью, над тем, во что верила она,
надругалась. Матери давно нет. И боль эту, обиду эту мать унесла с собой. И
теперь дочери нужно было раскаяться до глубины сердца, понять, какое зло
совершила она, так больно обидев самого близкого ей человека. По слову
священника она поехала в то село, где жила когда-то, где все это произошло.
После того как мать ее умерла, дом давно продали. Она стала ходить по
соседям, искать, уцелели ли те их иконы. И в одном доме вдруг увидела их.
Говорит: "Отдайте мне, я любые деньги заплачу". Но люди, что жили там,
никаких денег не взяли, хотя и не знали того, что приключилось с ней. И та
икона Божьей Матери тоже нашлась. Священник сказал, чтобы, если найдет,
принесла она эти иконы в монастырь или к себе домой. Отец Василий
предупредил при этом: "Если принесешь домой, принесешь то, за что нужно
тебе отвечать". И вот, зная это, зная то, что было ей сказано, она все-таки
принесла иконы домой. Потому что хотела принять искупление полной мерой. И
что тут началось! Муж ее, увидев в доме иконы, пришел в бешенство: "С ума
сошла! Верующей сделалась! Выброси иконы! " Она, понятно, ни в какую: "Один
раз я уже выбросила! " Он полковник в отставке, в школе работает, совсем
обезумел. Сына он очень любил, а теперь с топором вбегает в дом: "Щенка
твоего порублю! " Соседи еле топор отобрали. Короче, вся семейная жизнь
пошла прахом. Может, этого и не было бы, если бы иконы она принесла не
домой, а в монастырь. Но она сама сделала выбор. Очевидно, зло, которое
принесла она в мир, боль, унижение и обида ее матери, могли раствориться,
перестать присутствовать в мире только и через ее болезнь или вот так,
через семейный разлад. А с болезнью ее все кончилось. Без всякого другого
лечения сейчас здорова она. Руки, которыми не владела совершенно, теперь
служат ей. Когда-то бессильная, теперь она работает массажисткой по десять
часов в день. Кто знает, какой это труд, поймет, о чем я говорю.

Как шкодливая кошка, не разумея собственного паскудства, не может понять,
почему ее бьют, так и человек не способен обычно разглядеть связь между
тем, что его постигло, и поступками, некогда совершенными им.

Как-то к украинскому экстрасенсу П. Д. Утвенко пришла на прием семья - муж,
жена и маленькая дочка. После того как тот сказал все о ребенке и назначил
лечение, жена робко попросила помочь ей самой. Не успела она пожаловаться
на свое нездоровье, как дед грозно обратился к мужу: "Прекращай к куме
захаживать! "

Потом незадачливый муж, краснея и запинаясь, подтвердил оказавшемуся там
журналисту справедливость "диагноза".

О том, что неверность мужа может привести к болезни жены (даже не
подозревающей ни о чем) и наоборот, говорили мне многие экстрасенсы. При
этом чем сильнее духовная и эмоциональная близость между супругами, тем
вернее такое отклонение удара на другого. Но отклонение ли? Или другая
сторона, другая душа сама, по своей воле приемлет на себя удар, который
должен был бы достаться близкому человеку? Если такая жертвенность
возможна, если происходит это, то происходит не на уровне обыденного,
повседневного нашего сознания, а в неких горних сферах духа и любви, где
неведомы ни обида, ни гнев, ни ревность.

Если зло, совершенное человеком, в той или другой форме действительно
настигает его самого в этой жизни или в последующей, то это не есть ни "око
за око", не месть и не кара, как видел бы это некий упрощенный,
примитивизирующий взгляд. Не есть это и попытка содействовать совершенству
человеческого рода, отвращая его через наказание от склонности к
негодяйству и злу. Мне, во всяком случае, видится это иначе.

Мир этот был бы переполнен злом, если бы оно, приходя, оставалось в нем, не
уходя обратно в небытие. Но уйти оно может, очевидно, только через ту же
дверь, через которую входило. Вот почему, когда мы позволяем злу войти в
мир через нас, мы неизбежно обрекаем себя и на второе его посещение, на
пути ухода. И не от нас зависит уже, когда произойдет это, как и то, под
маской какого несчастья, беды или болезни пройдет оно, пронзая нас и нашу
жизнь на обратном своем ходу.

СТР.30:

Вид злодея, процветающего всю жизнь, веселого и беспечального, говорит о
том, что мера зла, которому он причастен, столь велика, что амплитуда
возвратного его хода превышает продолжительность этой его жизни. И
настигнет, пресечет ее только в последующем его бытии.

И наоборот. Если перед лицом какого-нибудь несчастья, нездоровья или беды,
оглянувшись, можем мы разглядеть собственное зло, которое могли бы связать
с этим, то столь короткий возвратный путь зла, это уже - добрый знак. Как и
еще более добрый знак - увидеть такое свое зло, несправедливость, неправоту
до того, как какое-то событие само напомнит нам об этом.

Зинаида ГИППИУС ГРЕХ
И мы простим, и Бог простит. Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело - воздаянье Само в себе, таясь, хранит.
И путь наш чист, и долг наш прост. Не надо мстить, не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья, В свой собственный вопьется хвост.
И мы простим, и Бог простит. Но грех прощения не знает,
Он для себя себя хранит, Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает - Хотя и мы простим, и Бог простит.

Человек - нечто большее, чем его тело

Когда супруги Кирлиан* поместили лист растения в высоковольтное
высокочастотное поле, оказалось, что его окружает слабое, но ясно
различимое сияние. В такой же ауре пребывают и другие биологические тела и
даже кристаллы. Причем характер свечения меняется в зависимости от
состояния объекта. По цветной фотографии пальца в таком поле можно судить,
например, о нервно-психическом состоянии человека. Цвет и характер ауры
говорит, есть ли в крови у него алкоголь, принимал ли он допинговые
средства и т. д.

Однако самое странное обнаружилось, когда в такое высокочастотное поле
поместили лист растения, а затем часть этого листа была отрезана. На экране
ровным светом засиял контур не обрезанного, а целого листа. Но ведь
светящуюся ауру может порождать только ткань растения! Таково было
объяснение, попятное и принятое всеми до этого. Если же самой этой ткани
нет, она удалена, что. тогда генерирует сияющий контур целого листа?
Оставалось одно: ореол объекта существует сам по себе, как некая первичная,
исходная энергетическая реальность, не зависящая от его заполнения клетками
или тканями.

Другое открытие связано с работами советского исследователя, биолога А. Г.
Гурвича*. Когда рядом с луковицами, находившимися в состоянии покоя, за
герметичной кварцевой перегородкой помещали луковицы, начавшие прорастать,
первые тоже начинали быстро пускать ростки. Оказывается, клетки во время
деления источают сверхслабое излучение, названное им "метагенетическим".
Информация, которую несет это излучение, стимулирует деление клеток другого
биологического объекта, расположенного вблизи.

Вслед за А. Гурвичем, это излучение, очевидно, полевого характера,
окружающее биологические объекты, исследователи стали обозначать термином
"биополе". Реакцию растений на биополя друг друга каждый мог бы видеть в
лесу или в парке. Я имею в виду простейший пример - то, как реагируют на
соседство друг друга растущие рядом деревья. Лесовод и биолог И. С.
Марченко, изучая, как соседствуют сосны и березы, обнаружил, что более
сильные биополя одних деревьев подавляют другие, заставляя их изгибаться,
отклоняться в стороны. Даже ветви, соседствующие с чужим биополем,
искривляются, замедляют свой рост, как бы упираясь в невидимую преграду.

Если исходить только из потребности питания и света, то деревья в лесу
могли бы расти гораздо чаще. Однако этого не происходит. Решающим фактором,
который замедляет и регулирует их рост, считает исследователь, являются
соседние биополя - невидимые глазом энергетические капсулы, окружающие
каждое растение.

Некие энергетические образования, биополя, окружают также живые существа и
человека. Некоторые экстрасенсы видят их.

Другие воспринимают такое поле ладонями рук или определяют его границы при
помощи "Г"-образной рамки. Такая рамка в руках экстрасенса начинает
самостоятельно поворачиваться в ту или другую сторону вблизи объекта
исследования - человека. Характер движения меняется в зависимости от
расстояния и других факторов. В результате множества опытов эти
исследователи пришли к выводу, что тело человека окружает несколько
энергетических оболочек. Итог этот тем более интересен, что о нескольких
оболочках говорят и экстрасенсы, утверждающие, что видят их. Вот как
описывает биополе один из советских исследователей. "Биополе человека -
сложная энергетическая система. Оно состоит из внутреннего и внешнего полей
(энергетических "коконов"). Внутреннее поле, так называемая аура,
располагается непосредственно вокруг человека. Внешнее энергетическое поле,
названное нами приемно-информационным; образует многослойную оболочку,
состоящую из чередующихся слоев с положительными и отрицательными знаками.
Ширина каждого энергетического слоя колеблется от полутора до четырех
метров. Суммарная ширина внешнего поля для каждого человека индивидуальна -
у большинства людей она составляет от одного до двух метров. У
людей-биолокаторов ширина внешнего поля достигает десятков и даже сотен
метров. Внешнее приемно-информационное поле представляет собой овал
яйцевидной формы, сплющенный в нижней части и вытянутый - в верхней. Правая
боковая сторона человека по всей длине имеет положительный заряд, левая -
отрицательный. Два-пять процентов людей имеют обратный заряд диполя. Кроме
того, нами обнаружена устойчивая ритмичность биополя... Ритмы биополя, а
также дипольность его внутренней части являются чуткими индикаторами
здоровья человека, его реакции на состояние окружающей среды. Это отчетливо
было установлено в период Чернобыльской аварии, когда ритмы биополя
показывали резкие отклонения от нормы."

В Ленинградском университете исследователи в поисках физической сущности
биополя сконструировали "ауродатчик", прибор, регистрирующий
электростатические поля, окружающие живые объекты. В другой лаборатории для
этой цели использовался электрометрический датчик для измерения
напряженности электрических полей. Это прибор с огромным внутренним
сопротивлением, порядка гигомов и очень малой емкостью.

Еще одна группа ученых с той же целью решила измерить резонанс энергии,
излучаемой человеком, и сигналов электронной аппаратуры. Схема такой
системы состоит из многополосных усилителей, охваченных обратной связью.
Такая обратная связь выбирается из расчета порога, близкого к
самовозбуждению. Оказалось, что такая система действительно регистрирует
некие поля, окружающие человека. "Проведенные эксперименты, - пишут
исследователи, - показали наличие у человека нескольких энергетических
оболочек, взаимодействие которых создает четкие границы с изменением знака
потенциала при их переходе."

Вывод этот, полученный в лабораторных условиях и посредством приборов и
аппаратуры подтверждает результаты других исследователей и то, как видят и
воспринимают поле, окружающее человека, экстрасенсы. Такие оболочки,
заключенные одна в другую и окружающие человека, построены из неких
частиц-микрогеонов, - так считают исследователи из Института радиотехники и
электроники Академии наук.

Некоторые советские исследователи полагают, однако, что биополе
представляет собой совокупность нескольких физических полей. Другие
уверены, что такое поле носит вообще нефизический характер. Те же
физические его признаки, которые удается фиксировать приборами, - это
признаки, лишь сопутствующие самому биополю. Так, тень предмета лишь
свидетельствует о его присутствии, но это не есть сам предмет.

СТР.31:

Есть еще одна точка зрения на физическую сущность того, что принято
обозначать словом "биополе". Я имею в виду гипотезу, связанную с лептонным
газом. Сами лептоны - разновидность элементарных частиц. Такие частицы
известны, это - электроны, позитроны, нейтрино... Но некоторые
исследователи полагают, что существуют и другие сверхлегкие элементарные
частицы - микролептоны. А. Ф. Охатрину, используя специальную аппаратуру,
удалось в своей лаборатории сфотографировать сгустки таких частиц.

По словам профессора Б. И. Искакова, "...человека можно представить в виде
твердого ядра или тела в привычном смысле слова, которое снаружи окружено
многослойным "скафандром" из невидимых микролептонов". Исходя из известных
физических уравнений, Искаков считает, что возможно рассчитать даже
расстояние таких микролептонных оболочек. Когда расчет такой был сделан,
расстояние это удивительным образом совпало с изображением нимбов над
головами святых, как рисуют их христианские иконописцы. Такая же традиция
изображения святых и божеств с нимбами существует, как известно, в Индии и
в Тибете. На всех этих изображениях нимб бывает расположен обычно на
расстоянии удвоенного радиуса головы. Это и есть, считает Искаков, первая,
наиболее насыщенная, микролептонная оболочка. Последующие располагаются на
большем расстоянии. Очевидно, иконописцы, те, кто делали эти изображения,
обладали способностью видеть, воспринимать такие энергетические оболочки,
окружающие человека.

Подобное представление известно и в Китае. По китайским источникам, от
головы человека восходит как бы столб белого, серого или бледно-желтоватого
света. У некоторых же, у лиц "глубокого мастерства", голову окружает от
одного до пяти световых колец разного цвета.

Эти представления согласуются с тем, что сообщают экстрасенсы: они тоже
видят поля, окружающие человека.

Очевидно, само воздействие целителей-экстрасенсов направлено бывает в
большинстве случаев не на физическое тело человека, не на его мышцы и
органы, а на такие полевые структуры. Чаще всего такое воздействие целитель
осуществляет некой энергией или неизвестно чем, исходящим из ладоней его
рук. Таким образом лечит, в частности и Джуна Давиташвили. Многие видели ее
на телеэкранах, читали о ней на страницах журналов и газет. Руки ее
исцелили сотни людей от болезней, считавшихся неизлечимыми. Молва
утверждает, что услугами ее пользуется партийная элита и близкие этих
людей. Сама Джуна не подтверждает, но и не отрицает этого.

Три года Институт радиотехники и радиоэлектроники Академии наук изучал
феномен Джуны. Итог? Слово корреспонденту московского журнала, выходящего
полумиллионным тиражом: "Было установлено, что ее руки в "рабочем режиме"
нагреваются настолько, что своим теплом могут на расстоянии воздействовать
на кожу другого человека, причем тем сильнее, чем обширнее область
внутреннего поражения. То есть происходит своеобразный бесконтактный массаж
тела инфракрасным тепловым излучением разогретой движущейся руки. То, что
это именно физическое воздействие, а не простое внушение, подтвердил
строгий эксперимент. Между рукой Джуны и телом пациента установили
стеклянную стенку, "непрозрачную" для инфракрасного потока. И хотя
психофизиологический контакт не нарушался, оба они находились рядом и
видели друг друга, физическое воздействие на тело пациента не
зафиксировано".

Итак, "бесконтактный массаж инфракрасным тепловым излучением". Так просто,
а главное, идеологически выдержано можно . оказывается объяснить суть чуда
и феномена. Нужно ли говорить, что будь сущность феномена, действительно,
сводима к этому, ничего не стоило бы из какой-нибудь установки облучать
"инфракрасным тепловым облучением" многие тысячи болящих и поголовно
исцелять их. Так ведь не делают. Потому что сами знают - не получится.

Мне всегда было интересно - те, кто говорят такие вещи, знают ли, понимают
ли сами, что лгут? Если - нет, Бог простит их неведение. А если все-таки
понимают, то как могут жить?

Определить спектр излучений руки целительницы попытались и американские
исследователи из Института скрытых возможностей человека. Будучи в Москве,
они попросили ее воздействовать руками поочередно на черные
светонепроницаемые конверты. В них находились куски цветной фотопленки.
Когда пленку проявили, в центре каждого кадра белело яркое пятно. Белый
цвет фиксировал зону самого сильного воздействия. Среднее оставило красный
цвет, а то, что было еще слабее - голубой. Однако, эта, как и другие
попытки определить характер и спектр воздействия рук целителя, порождает
больше вопросов, чем дает ответов на них.

Еще об одном результате такого воздействия рассказывает доктор медицинских
наук Б. И. Кузник из Читинского медицинского института:

- Остановленное и изолированное сердце кролика через пять минут после
воздействия на него рукой Джуны начинало сокращаться. Никаким теплом
остановленное сердце нельзя заставить сокращаться. Есть, очевидно, такое
излучение, о котором мы не знаем и можем только догадываться.

В свое время столь же безуспешны были попытки определить характер
целительных излучений руки Н. С. Кулагиной. Субъективно такое воздействие
ощущалось, как тепловое, после него на теле могли остаться даже следы
ожогов. В действительности же, однако, оказывалось, это что угодно, только
не тепловое воздействие: теплометры совершенно не фиксировали тепла.

Но, хотя никакие приборы не могут помочь исследователям распознать характер
излучений, исходящих от рук целителей, сам феномен от этого не перестает
существовать. Как и экстрасенсы-целители не перестают излечивать людей тем
неведомым "нечто", что исходит из ладоней их рук. Впрочем, современные
целители не первые в этом деле, как далеко не первым был даже английский
король Карл II, триста лет назад лечивший людей возложением рук и
исцеливший таким образом, как подсчитали историки, около 90 тысяч человек.

Легко пробиваемый панцирь

Внешнее поле, окружающее человека, считает А. В. Мартынов, колеблется в
среднем от одного метра до трех-четырех и более - у экстрасенсов. Люди,
живущие в городах с их стрессами, беспрестанными, ранящими и изнуряющими
межличностными контактами имеют такую оболочку всего около 60 см. Чем
меньше такое внешнее поле, тем опустошенней, обессиленней человек
энергетически. Соответственно, тем хуже состояние его здоровья и
самочувствие.

Причина столь обессиленного, ослабленного биополя, считает А. В. Мартынов -
энергетические пробоины в нем. Может ли держаться вода в дырявом ведре или
сосуде? Происхождение таких пробоин - эмоциональные удары, которыми люди
обмениваются в процессе личных взаимоотношений, контактов. Раздражение по
отношению друг к другу, словесная агрессия, ненависть, досада - все это, по
словам Мартынова, очень хорошо связывается с понятием "сглаза".

Те, кто оказываются жертвами такого воздействия, сами причиняют другим
вред, чаще всего не понимая, не осознавая происходящего: "Подумаешь, ну и
сказала! А что она..." И только иногда лишь какая-то конкретная ситуация
дает понять им самим силу гибельности слова, сказанного в сердцах.

Женщина-экстрасенс с очень сильными паранормальными способностями
рассказывает, как впервые ей случилось осознать неожиданную возможность
такого своего воздействия:

- Однажды в детстве мать поручила мне стирать белье. А мне очень хотелось
побегать, погулять. Я постирала и пошла с ведрами принести воды, чтобы
прополоскать белье и повесить его. Пока я ходила, цыплята залезли в таз и
лапами испачкали все, что я постирала. Там, на Украине, земля - чернозем. Я
увидела, мне так обидно стало, и я им говорю "Ах вы такие, чтоб вас всех
кот съел! " Мать слышала мои слова. Вечером приходит отец и говорит:
"Что-то я не вижу цыплят. Их надо загнать в сарай на ночь." Пошел их искать
и видит - только перья кое-где валяются. Всех съел кот, только один ос
тался из десяти. Мать мне тогда говорит: "Если ты знаешь, что от твоего
слова может быть зло, зачем же ты делаешь это семье?" А я-то не знала
этого. Я просто сказала в сердцах. И это исполнилось.

СТР.32:

Как видим, возможность такого воздействия может быть шире, чем просто удар,
разрушающий энергетическую оболочку объекта. Это может быть и некая
ситуация. Все зависит от заданности, программы такого посыла. Продолжает та
же женщина-экстрасенс:

- Когда я вышла замуж, одна женщина, ни разу даже не видя меня, стала
говорить, будто я вышла за моего мужа, любимого человека, только затем,
чтобы получить московскую прописку, чтобы в Москву попасть. Зачем она
говорила так плохо, даже не зная меня? Она оскорбила меня в самом святом.
Конечно, не нужно было передавать мне эти слова. Короче говоря, у меня тут,
в груди, зажегся огонь и я говорю: "Ну ладно, ладно. Она на ровном месте
упадет и ногу сломает." И правда. Возвращалась она домой, на ровном месте
упала и сломала ногу.

Но все-таки в первую очередь у людей, оказавшихся жертвами таких негативных
эмоциональных выбросов, страдает поле. Нанося друг другу такие удары, и
обычно не осознавая этого сами, они начинают потом ходить по врачам,
сокрушаться и сетовать - откуда такая напасть? Приведу еще одно
свидетельство. (Источник все тот же).

- На работе заведующая, наверное, срывая на мне досаду по поводу каких-то
своих дел, пустила обо мне унизительный дурной слух. Когда же я
возмутилась: "Откуда вы взяли эту ложь?", она сказала, будто ей самой это
кто-то сказал. Тогда я говорю: "Кто бы это ни был, но тот, кто придумал
это, с завтрашнего дня будет болеть. И никакой врач не поможет ему и не
поставит диагноз." Когда говорила я, отсюда, из груди поднималось, как
пламя, огненная волна. Ну ладно, сказала и все. А на другой день она не
выходит на работу. Приходит ее муж, приносит ключи: "Нина Даниловна
заболела". Так болела она довольно долго. То температура, то нет
температуры, то давление, то слабость. И никто ей не может поставить
диагноз, сказать, что с ней. Потом, когда я и еще несколько человек по
работе навестили ее, она мне говорит: "Ты ведь знаешь, отчего я болею. Ты
сама мне сделала это. Сделай теперь обратно. Или ищи мне бабку." Но я то не
знаю, не представляю себе, как можно "обратно" сделать. Но женщину такую я
ей нашла. Она многое могла. Три дня занималась она ею. И отступилась.
Сказала: "Тот, кто сделал это, сильнее меня." Так я впервые начала
понимать, что я могу. С тех пор, сколько лет уже прошло, а она все так же
себя чувствует. Чтобы освободиться, она должна была бы уничтожить то
исходное зло, которое сама совершила когда-то. Тогда и все остальное
рухнет, что является его следствием, что последовало за ним. Делается это
только одним путем - глубоким, глубочайшим раскаянием и сожалением.
Раскаянием не с задней мыслью, "чтобы мне самой, мол, стало хорошо", а
сожалением о другом человеке, которому причинил когда-то зло, обидел. У нее
этого раскаяния, этого чувства нет. Подсказывать же человеку, наводить его
на такую мысль, по-моему, бесполезно. Только когда он сам, в результате
какихто процессов, происходящих в нем самом, может придти к раскаянию,
только тогда узел развяжется.

- Сейчас-то я понимаю, - заключает она, - что, делая так, количество добра
в этом мире я не увеличиваю. Но тогда я не знала того, что знаю и понимаю
сейчас. Я просто защищалась. Сейчас, когда я многое знаю, ничего подобного
просто бы не произошло. Я пребываю в другом состоянии, в котором во мне не
могла бы импульсивно подняться такая волна. Теперь зло, направленное на
меня, я просто адресую обратно, тому, кто его послал.

По словам А. В. Мартынова, который ведет прием больных в Ленинградском
Центре народной медицины, 70-80% тех, кто обращается туда за помощью, имеют
такие энергетические пробоины в поле. Когда происходит такой удар, говорит
он, никакого болевого синдрома, понятно, не возникает - полевая оболочка -
это тонкое тело. Но к чему ведет это? Когда в этом поле человека образуется
пробоина, в организме удар принимает, очевидно. та область или орган,
который почему-то оказался наиболее ослаблен, незащищен. Болезни века -
инфаркты, инсульты, диабеты, гинекологические - в девяноста случаях из ста,
считает он, это чисто полевые заболевания. Это продукт низкой этики,
межличностных взаимоотношений. Из-за этих пробоин энергетическая оболочка
может сокращаться, скажем, до тридцати сантиметров. Человек еле ходит, за
стенку держится, а медицина ничего сделать, ничем помочь ему не может.

2. НАВОДЯЩИЕ ПОРЧУ, ТВОРЯЩИЕ СГЛАЗ

Злое слово, дурной глаз

В одной из московских лабораторий экстрасенс, мысленно воздействуя на
лягушку, вызывал резкие изменения и перепады в ее сердечной деятельности. В
итоге - кардиограмма, которая велась все время эксперимента, констатировала
- инфаркт.

Всегда ли, однако, объектом такого воздействия может оказаться только
лягушка?

"Как-то я работала в одной организации. Там была девочка, ее только что
приняли секретаршей начальника. Не поступила в институт, лет семнадцати,
несовершеннолетняя еще. Каждый день приходит в синяках. На лице синяки, на
руках синяки. Спрашиваю: - Что с тобой происходит?

Молчит. Я каждый день спрашиваю ее, я хочу знать, кто ее обижает. Наконец,
она мне говорит, что ее бьет отчим. Я спрашиваю: - За что?

- Мама вышла замуж, а отчим не хочет, чтобы я жила с ними. И он меня гонит:
"Уходи, куда хочешь." Я спрашиваю: - А кто он?

Оказалось, начальник отделения милиции. Не больше, ни меньше. - А что же
мама?

- Мама плачет. Он маме говорит: "Куда хочешь, туда и девай свою дочь! "

Так она приходила на работу избитая каждый день. И помочь, и сделать ничего
было нельзя. В один прекрасный день мне это надоело и я говорю ей:

- Танечка, да ты не плачь больше. Завтра же он подохнет. Не будет больше
тебя мучить.

На следующий день Танечки на работе нет. И не было ее на работе три дня. Я
захожу к начальнику и спрашиваю:

- Александр Иванович, что с Таней? Почему ее нет на работе?

- Да у нее отчим умер.

- А что с ним? - Инфаркт".

И, словно отвечая на мой невысказанный вопрос и на слова, которых я не
произнес, собеседница моя продолжала:

- А кого должна я была бы пожалеть в этой ситуации? Не я творю зло. Я
оказываюсь как бы зеркалом на пути каких-то людей. Их собственное зло,
отразившись, возвращается к ним.

Эта ситуация прямого и как бы импульсивного, эмоционального воздействия. Но
иногда такое воздействие; особенно сглаз, может происходить как бы без
участия воли самого человека. Так, во всяком случае, представляется это ему
самому. Говоря точнее, в происходящем не участвует та часть его личности,
которая представлена в повседневном, дневном его сознании. Как же тогда
может происходить это?

В хирургической практике известны случаи, когда человек, оба мозговых
полушария которого оказались разделены, ведет себя так, как будто каждое из
полушарий обладает своим сознанием. Открытие это поставило в тупик врачей,
психологов и философов. Значит ли это, что в обычном, нормальном своем
состоянии индивид состоит как бы из двух личностей? При этом на уровне
поведения и повседневных поступков доминирует та, которая представлена в
левом полушарии, ведающим речью и логическим мышлением. В то же время
другая личность, совершенно другое "Я", обитающее в правом полушарии и
также наделенное собственным сознанием, может, очевидно, иметь иные
суждения, симпатии и антипатии, не обязательно совпадающие с теми, которые
имеет та, которая доминирует.

СТР.33:

Возможно, однако, структура индивида еще сложнее. В черепной коробке
человека представлены три мозга: "старый" (палеокортекс, восходящий к
рептилии), "средний" (мезокортекс, присущий низшим млекопитающим) и "новый
мозг" (неокортекс, специфичный для высших млекопитающих и человека). Значит
ли это, что сознание человека представляет собой как бы синтез трех
различных сознаний? Как образно формулирует это Артур Кестлер*, в
человеческом черепе расположилилсь бок о бок крокодил, лошадь и человек
разумный.

Какое же из различных этих начал, какое из сознаний, соседствующих в
человеке, следуя собственным фобиям и антипатиям, спускают на ближнего
бешеных псов сглаза и порчи? Две первые, более древние твари, считает А.
Кестлер, далеко не всегда подчиняются своему господину, Человеку Разумному.
Часто, напротив, сами они превращают его в своего раба. В таких случаях
словесное мышление подыскивает рациональные мотивировки и оправдания
поступкам, совершаемым под импульсивным воздействием этих двух более
древних сознаний, обитающих в человеке.

Соображения эти, возможно, могут иметь отношение к непроизвольному сглазу и
порчей, , в которых не участвует повседневное, дневное сознание человека. В
этом отличие таких сглазов и порч от ситуаций, когда вред наносится
умышленно, намеренно, когда для "наведения" используют различные магические
приемы.

В Новосибирске женщина шестидесяти двух лет была доставлена "скорой
помощью" в ближайший родильный дом. Диагноз - родовые схватки. Женщина не
была даже беременна. После того, как мучения ее продолжались несколько
часов и никакие медицинские средства не смогли помочь ей, врачи
переглянулись: - Везем к "бабке"? - Спирт не забудь.

Водитель специального микроавтобуса "скорой помощи" дорогу к "бабке" знал
хорошо. Как впрочем знала и та не столь уж неожиданных своих визитеров. Она
не спрашивала даже, кого привезли с каким недугом:

- Сейчас поможем. Несите ее в дом. - И когда это было сделано, продолжала:
- Приезжайте часа через три. Да спирт, что привезли мне, лучше сейчас
оставьте. А то выпьете сами все. Знаю вас.

Очевидно, действительно знала, потому что это был не первый такой визит.
Когда через три часа "скорая помощь" подъехала к дому, где жила
целительница, женщина сама вышла к машине.

Новосибирским исследователям паранормальных явлений удалось проследить,
каким образом возникла сама эта ситуация. Оказалось, на той же улице, что
жила эта женщина, в пригороде Новосибирска, были две подруги. Одна из них
любила парня, который вскоре был призван в армию. Весь долгий срок, пока он
был в Афганистане, она хранила ему верность, отвергая малейшие знаки
внимания других претендентов. А когда он вернулся, то женился не на ней, а
на лучшей ее подруге, которая теперь ждала от него ребенка. Каждый день
счастливые супруги проходили под окнами дома, где жила брошенная и
отвергнутая. Смертельная обида и заставила ее попросить свою мать, которая
знала, как это делать, "испортить" бывшую подругу-разлучницу. Та сделала
это. Наговоренный клочок сена был брошен как раз перед калиткой, из которой
вот-вот должна была выйти молодая жена. А случилось так, что перед ней
вышла и прошла над сеном эта несчастная женщина, зашедшая на свою беду в
соседский дом. Она-то и приняла "порчу", которая должна была привести к
преждевременным родам и выкидышу.

Воздействуя на кого-то таким образом, те, кто делают это, осмысленно несут
другому болезнь, страдание, горе. Совершая это, они часто искренне
полагают, что воздают кому-то за зло и тем самым как бы творят добро. Не
берусь ни осуждать, ни оправдывать их. Как не берусь судить, в какой мере
страдания и муки, принимаемые их жертвами, искупают некогда совершенное ими
самими зло, если оно было. Но коль скоро считать, что страдания и болезнь,
"наведенные" на них, действительно есть воздаяние, которое "сжигает"
совершенное ими же зло, не оказывается ли, что сами те, кто делают это, в
свою очередь, творят зло? Само соприкосновение, причастность к злу не могут
быть ни безразличны, ни безнаказаны. Горе тем, через кого оно приходит. Тем
самым оказывается, и в этом нет откровения, что когда кто-то берется
воздавать злом за зло, это ведет не к уничтожению зла, а к бегу все того же
зла по кругу.

Известны два главных магических принципа, следуя которым совершаются обычно
такие колдовские действия. Один из них - "закон подобия": с изображением
человека совершаются различные манипуляции, которые должны затем перейти,
передаться оригиналу. Другой принцип - "закон соприкосновения или
заражения". В этом случае используется предмет, принадлежавший человеку и
как бы связанный с ним.

Тому, что в природе существуют некие необъяснимые связи, получены теперь и
научные подтверждения. Академик Академии медицинских наук В. П. Казначеев
поместил две тканевых культуры в герметически изолированных камерах,
разделив их, как и Гурвич, кварцевой перегородкой. Когда на одну из культур
воздействовали гибельной дозой сулеймы, заражали вирусом или давали
смертельную дозу облучения, вторая, изолированная, тут же реагировала па
это, болела и погибала вместе с ней. Другой пример столь же необъяснимой
связи двух биологических объектов. Это опыт, хорошо знакомый садоводам и
биологам. Когда берут черенки с плодового дерева, выживание и приживаемость
их оказываются весьма четко связаны с тем, что происходит в это время с
материнским деревом, с которого они были срезаны. Если в период адаптации
черенка оно было срублено и погибло, выживание черенков заметно падает. И
это при том, что черенки и дерево, с которого они были взяты, могут
разделять многие километры.

Не присутствует ли этот же принцип в отношениях между собой и других, более
сложных биологических структур, в частности, людей? Возможно, и известный
евангельский постулат - чти отца своего и мать и Господь умножит твои дни,
- имеет и другой, не только морализующий смысл.

Такая резонансная необъяснимая связь биологических объектов между собой
обрела недавно аналог в области, казалось бы чрезвычайно далекой - в
квантовой механике. Два независимых объекта, которые берутся там - два
потока элементарных частиц, исходящих из одного пучка, который разделен
надвое. Казалось бы, тот и другой никак не связаны между собой. И тем не
менее, малейшее изменение импульса, спина, координат одного из них - тут же
вызывает такое же зеркальное изменение другого. Теорема Дж. Б. Белла
обосновывает математическую сторону происходящего: две системы,
находившиеся вместе, сохраняют контакт некоторое время и после этого.
Причем контакт этот осуществляется между ними мгновенно, и независимо от
расстояния.

Не подобного ли рода контакт срабатывает и тогда, когда ворожеи и колдуны
пытаются воздействовать на человека через портрет или вещи, которые
принадлежали ему? Так в лабораторном эксперименте оператор, меняя что-то на
одном пучке частиц, вызывает мгновенное и точно такое же изменение на
другом.

Мяукать, выть и кричать по-звериному

Как говорилось уже, "порча", "сглаз" чаще всего имеют симптоматику
сердечных, гинекологических и других заболеваний. Значительную долю таких
вредоносных воздействий составляют также нервные и психические расстройства.

Одним из таких болезненных состояний, умышленно насылаемых, в России
издавно было "кликушество". Те, кто оказывались его жертвами, без видимой
причины впадали в истеричное состояние, принимаясь выть, мяукать, производя
бессвязные, а иногда и богохульные выкрики. Нередко такие припадки
происходили в церкви во время службы, особенно когда исполнялась одна из
самых сильных православных молитв - "Херувимская".

СТР.34:

О том, сколь важное место в повседневной жизни занимала порча и именно этот
ее вид, можно заключить из следующего эпизода. Во время противоборства
царевны Софии и Петра за престол София сделала важный политический ход:
попыталась убедить народ в своей способности творить чудеса. Для этого
уговорили одну "знатного отца дочь" "вклепать в себя беснование". Когда же
она "закликала" во время службы в Успенском соборе Кремля, София стала
усердно молиться перед Владимирской Божьей Матерью и тем тут же якобы
исцелила ее. На другой день весь город только и говорил об этом.

С той же целью сторонники Софии содержали на жаловании женщин, тоже
имитировавших кликушество. Когда царевна проезжала в Новодевичий монастырь,
она останавливалась на пути и на глазах у всех исцеляла их. Игры эти сильно
подняли авторитет Софии в глазах москвичей, однако акции ее держались
недолго - до того дня, когда Петр, разгадав нехитрый этот маневр, приказал
принародно наказать плетьми мнимых кликуш.

Долгое время этот вид пагубного воздействия использовался для сведения
личных счетов и был весьма распространен в России. Число его ежегодных
жертв составило десятки тысяч. О том, сколь массовым былоето зло, творимое
многими и против многих, можно судить по некоторым цифрам статистики
прошлых лет. В районах, где колдовство и порча были особенно
распространены, 25%, каждая четвертая женщина оказывалась подвержена этому
недугу. В прошлом веке при обследовании одной из деревень Рязанской
губернии там оказалось шестьдесят женщин, страдавших кликушеством, причем
некоторые по десять, пятнадцать и двадцать лет.

За каждой из этих цифр - чья-то сломанная судьба, вечное горе и слезы. Но
печальные цифры эти - свидетельство не только умения наводить "порчу". Куда
в большей мере они признак степени той недоброжелательности, той взаимной
ненависти и злобы, что бытовали в народе. Ведь ту же "порчу" и
"кликушество" редкая ворожея или колдун наводили по собственной воле и
своему интересу. К ним шли, их просили, платили, говорили

"Испорть ту и ту..." Они выполняли пожелания и просьбы, и пожелания и
просьбы эти не иссякали. Особенно сильной пружиной зла была зависть - к
чьему-то счастью, достатку или просто удаче.

В. М. Бехтерев* приводит случай, когда "кликушество" разразилось во время
свадебного пира. Припадок начался с невесты, за ней последовал жених и еще
пятнадцать человек гостей. Ни с одним из них ни до, ни после этого ничего
подобного не случалось. А ведь кто-то, учинивший все это горе, наверное,
радовался злой радостью, услышав о происшедшем.

Как пытались спасаться от всего этого, спасаться от злой напасти?
Официальные, государственные инстанции во все времена имели для этого набор
средств более или менее неизменный. Как-то, когда порча эта
распространилась в Подольском уезде, губернское начальство предписало
принять против кликуш полицейские меры, "подвергая их негласному легкому
телесному наказанию или содержанию непродолжительное время под стражею".

Исцелением от "кликушества" занимались разного рода колдуны и ворожеи при
помощи молитв, заговоров и освященной воды. Делала и делает это и сейчас
церковь. Но добиться успеха удается с большим трудом. В Москве, например, в
Симоновом монастыре отчитывание таких "кликуш" и одержимых продолжалось не
менее шести недель.

Защита и обереги

И все-таки, как может, как мог бы человек, живущий в миру, противостоять
всему гибельному, что исходит от злых ворожей и колдунов?

Такую защиту могла бы давать и давала церковь. Условие такой защиты -
собственное совершенство, беззлобие, прощение врагов. Дело в том, что тот,
кто наводит порчу, тем успешнее может сделать это, чем более его жертва
исполнена бывает негативных эмоций, ненависти, раздражения или обиды.
Иногда, чтобы спровоцировать такие состояния, будущую жертву стараются
нарочно рассердить, озлобить, вызвать обиду. И человек обычно легко
поддается на это, что и нужно бывает другой стороне, чтобы установить некий
резонансный контакт и затем тем вернее нанести удар. Когда такого резонанса
нет, воздействия не происходит. Возможно, в этой связи уместно вспомнить и
призыв Христа: "Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас" (Лк. 6,
27). Кроме высокого духовного и нравственного значения призыв этот имеет,
судя по всему, и явный защитительный смысл.

Человек, который на обиду отвечает пониманием и прощением, на ненависть -
любовью, не вступает в резонанс с направленным на него злом и поэтому
попытки причинить ему вред не достигают цели. Не только не достигают, но,
отраженные, возвращаются к тому же, кто направил их. "... Если враг твой
голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь
ему на голову горящие уголья." (Рим. 12, 20).

Но многим ли под силу евангельский завет беззлобия, прощения и любви?
Открытые внешнему злу именно потому, что зло было в них самих, в
большинстве своем люди предпочитают искать других, хоть и менее
эффективных, но зато более легких путей защиты.

Большая группа таких приемов по своей сути больше всего напоминает
громоотвод, который, как известно, специально ставится выше здания, чтобы
принять на себя возможный удар. Так и здесь с той же целью нарочно
усиливается, акцептируется какая-то характеристика визуальная, акустическая.

Таков, например, обычай вешать на шею корове или волу колокольчик. Делается
это вовсе не для того, чтобы было легче найти животное, если оно
потеряется, как полагают некоторые горожане. Исходно обычай этот, известный
еще в Древнем Риме, существовал, чтобы защитить скот от порчи и колдовства.
Этому же служил и знаменитый "колокольчик дар Валдая" под лошадиной дугой.
Звук, воспринимаемый раньше образа, как бы принимал на себя, гасил могущий
быть удар.

Таков же смысл и другого обычая, сохранившегося и сейчас в некоторых местах
Украины - повязывать на домашних животных красные лоскуты. Оберег этот
известен и в других странах - в Германии, в Англии. Считается, что человек,
у которого "дурной глаз", прежде всего заметит красный цвет и на этом
взгляд его как бы разрядится. Этой же защитительной, магической цели
служили исходно и традиционные украшения - серьги, кольца и бусы. Их
надевали, в первую очередь ради того, чтобы отвлечь, разрядить, обезоружить
"дурной глаз".

Точно так же чисто магической, а вовсе не эстетической потребностью
порожден обычай, существующий в деревнях и сейчас - сажать рябину у самых
ворот дома. В городских квартирах ту же защитительную роль выполняет
зеркало, висящее в прихожей. Могут сказать, оно служит другой цели - чтобы
человек, приходя или уходя, мог взглянуть на себя. И это тоже, но
исторически изначальный смысл этого обычая тот же - "погасить" дурной глаз"
входящего человека. Именно с этой целью устанавливали зеркала у входа в дом
в средние века.

Можно вспомнить в этой связи и интересное наблюдение, сделанное в прошлом
веке в Калужской губернии. "Едва ли ни в каждом входе в дом, - писал
путешественник, - глаз невольно встречается с старыми лаптями... На мой
вопрос, для чего висят у них старые лапти, отвечали? "Вишь ты, как войдешь
во двор, да видя такие лапти уже подумаешь о них... Стало быть с первого
раза глаз и сломишь над лаптями, тогда уже не сглазишь во дворе ни скотины,
ни в избу пришедши сидящих за работой баб, ни ягнят, ни телят...

Особый вид оберегов - талисманы и всевозможные амулеты.

И еще один вид защиты от колдовского нападения, сглаза и вообще любого
несчастья должен упомянуть я. Это заговоры. Причем для каждой ситуации, па
каждый случай жизни свой. Особый на охоту, особый в дорогу, особый - для
ратного человека, идущего на войну: "Встану я рано, утренней зарей, умоюсь
холодной росой, завалюсь за каменной стеной, кремлевской. Ты, стена
кремлевская, бей врагов супостатов, дюжих татар, злых татарченков, а я был
бы из-за тебя цел, невредим..."

СТР.35:

Один из таких заговоров, бытовавший на Севере, в Поморье, особо оговаривал
свое защитное действие "от русского портежа, и от корельского портежа, и от
финляндского портежа".

Но самым верным представлялось - прибегнуть к помощи других ворожей и
колдунов, чтобы те оградили от злых сил. Этот обычай обращаться к ведунам и
бабкам с просьбой снять заклятие или сглаз, сохранился и сейчас. В отличие
от тех, кто наводит болезни и порчу, эти ведуны и бабки для снятия зла
прибегают к святой воде, кресту и молитве.

Оградиться огнем

Существовал еще один путь, казавшийся радикальным - вообще избавиться от
ворожей и колдунов, опасных обществу, могущих причинить вред. То, какой
способ избирался для этого в разные времена, говорит не только о жестокости
нравов, - это само собой. Свидетельствует он и о том бессилии и ужасе,
которые испытывали люди перед лицом насылателей порчи и зла.

Не имея возможности склонить свою паству к добру и сделать тем
неподвластной злу, русская церковь, как могла, пыталась противоборствовать
этой волне сглазов, порч и вредоносного колдовства. Но многое ли могла
церковь в стране, где вся сила в обществе во все времена принадлежала
светской власти?

По Правилу митрополита Иоанна (XI в.), занимающихся чародейством надлежало
отвращать от этих злых дел словом и наставлением. Если же они останутся
глухи к словам, и станут упорствовать, их следовало наказывать с большой
строгостью, но не убивать и не уродовать их тел, ибо этого не допускает
учение церкви.

Изначально, надо думать, самым решительным в такой борьбе было просто
изгнание. Это рекомендует и поучение в Четьях-Минеях - делать так, чтобы в
приходе не было ни колдунов, ни ворожей. А приговорная грамота
Троице-Сергиева монастыря (1555 г.) призывает "волхвей и ворожей" выбить из
сел", т.е. попросту изгонять их силой.

Не берусь судить, сколь сурова была эта мера, но думаю, это было не самое
худшее по тем жестоким временам и нравам. Даже тогда, когда под таким
ударом оказывался человек просто оговоренный или попавший под подозрение.
Суд народа, суд толпы, неправедный и беспощадный никогда ни одно сомнение
не склонен был толковать в пользу подозреваемого. Такие суды знали обычно
только один приговор, не ведавший ни милости, ни пощады. И чаще всего
творились они от имени светской власти. В 1024 году князь Ярослав переловил
в Суздале всех волхвов. Одних казнил, других обрек заточению, судя по
всему, пожизненно. В 1071 году, повествует летопись, неведомо откуда
появившись, волхвы поднялись по Шексне и пришли на Белоозеро. Воевода князя
Святослава Ярославича велел схватить их, и все они были казнены. В том же
году некий волхв появился в Киеве, смущая народ. В одну из ночей он пропал.
И хотя в летописи не говорится, что постигло его, по участи других волхвов
можно догадаться и о его судьбе.

Особую роль в таких расправах играл огонь. Древнейший языческий культ огня
воскрешался при этом как средство очистительной казни. Огонь и только огонь
мог защитить тех, кто решились противостоять колдуну, от последующей,
может, посмертной его мести. В 1227 году новогородцы сожгли колдуна на
базарной площади, в 1411 году псковичи возвели на костер "жонок", повинных,
как полагали они, в моровой язве, а еще раньше суздальцы избивали (убивали)
"старую чадь" (старух), видя в них виновниц неурожая.

Только малая часть таких судов и расправ оказалась известна нам.
Обыденность подобных самосудов не давала повода, надо думать, заносить их в
летописи или в какие-то тексты, которые дошли до нас.

Когда в 1591 году в Астрахани заболел сторонник Москвы, местный князь
Мурат-Гирей, туда по слову царя срочно отправлен был Астафий Пушкин -
учинить розыск с пыткою - кто подослал ведунов, чтобы болезнью погубить
князя. Когда заподозренные под пыткой сознались, воеводы велели злых
колдунов этих, наславших на князя вред, сжечь на поле.

Обязательно ли правдиво было такое признание, сделанное под пыткой? Когда в
1674 году в Тотьме некая Феодосья, после пытки приговоренная к сожжению,
была возведена на костер, она кричала с помоста, что никакой порчи ни на
кого не насылала, что поклепала на себя, не стерпев мук. Но признание это
не изменило ее судьбы. Из двух утверждений, в застенке и принародном,
предпочтение было отдано тому, которое возвело ее на костер. В делах о
колдовстве любое сомнение, как говорил я, толковалось против обвиняемого.

Этот принцип исходной виновности настолько подчинял себе все, что даже если
подозреваемый ни в чем не сознавался под пыткой, это понималось как еще
более убедительное свидетельство его виновности, чем если бы он сознался.
При всей явной нелогичности такого вывода, в нем был, однако, свой смысл.
Тот, кто оказывался способен выдержать все пытки, проявить упорство и не
сознаться, должен был, безусловно, обладать какими-то исключительными
способностями, недосягаемыми для обычного человека. А если он оказывался
так непохож на остальных, кем еще мог бы он быть, как не чародеем и
колдуном?

Вот почему, когда крепостной Василий Каменец-Подольского помещика
Верещатынского, подвергнутый пытке по подозрению в краже волов, не высказал
никаких наружных признаков страдания, он подписал себе тем самым смертный
приговор. То, что при растягивании членов и при жжении огнем Василий
"проявил завзятое терпение, необычное в человеческом теле" понято было, как
несомненное свидетельство, что он "несомненно имел при себе чары". Вопрос о
пропавших волах был забыт и отброшен. Перед лицом столь неопровержимого
свидетельства этой неожиданно вскрывшейся страшной его вины суд приговорил
его к казни.

Когда в ходе суда при колдунах и подозреваемых находили какие-то рукописи
или книги, "волшебные тетради", их жгли вместе с ними. Само знакомство с
такой литературой, интерес к ней уже служили доказательством причастности к
волшебству, а значит, к наведению болезней и всякого зла. Потому-то указ
1682 года царя Федора Алексеевича об основании в Москве
Славяно-греко-латинской академии, запрещая держать в академии волшебные,
чародейские и богоненавистные книги, предписывал "аще же таковые учители
где обрящутся, и они со учениками, яко чародеи, без всякого милосердия да
сожгутся".

Ничто, как страх перед вредоносным воздействием разного рода колдунов и
чародеев побуждал правительство снова и снова подтверждать свою
беспощадность к ним. Даже Воинский устав Петра 1 в числе прочих воинских
преступлений называл чернокнижие и колдовство. Такой злоумышленник "по
состоянию дела в жестком заключении, в железах, гонянием шпицрутен наказан
или весьма сожжен имеет быть". "... Весьма сожжен имеет быть?" Сегодня
тpуднo судить, сколь преувеличены были опасения по поводу разного рода
чародейств, волшебства и порчи. Единственное, что можно сказать с
уверенностью, это то, что возникли они не из НИЧЕГО и строились не на
пустом месте. Этот страх перед порчей, наговором, сглазом разделяли равно
люди как низкого социального звания, так и верхи общества. Как всегда в
такой ситуации, особую настороженность и подозрение вызывало все
незнакомое, чуждое. Олеарий* рассказывал об иностранце-цирюльнике, имевшем
неосторожность привести с собой в Москву скелет. В глазах москвичей - более
убедительным свидетельство его союза с темными силами не могло и быть.
Костра цирюльнику избежать, правда, удалось, сожгли только скелет.

СТР.36:

Самому
же ему пришлось спешно бежать из Москвы и вообще из России. В другом случае
во время пожара у немца-художника увидели старый череп. Еще немного, пишет
Олеарий, и самого художника бросили бы в огонь.

Вот почему, когда случалось, что заподозренный в колдовстве не попадал на
костер и не оказывался на плахе, это можно было считать великим везением.
Даже счастьем. Стоило Афанасию Наумову (Афоньке Наумёнку, как именовался он
в сыскном деле) сболтнуть, что он-де умеет готовить колдовское зелье из
лягушачьих костей, как на него тут же заведено было дело, и сам он оказался
в застенке. Там, как легко было догадаться, он быстро сознался не только в
колдовстве и порче, но от боли и ужаса оговорил множество людей.

Дело тянулось более года, после чего бояре рассудили: чтобы другим
неповадно было, надлежит отсечь ему, Афоньке, руку, а также ногу, после
чего сжечь его. Приговор поступил государю, который проявил, однако,
неожиданное и редкое в таких делах милосердие - вместо казни навечно
сослать злодея в Сибирь. Но даже за решеткой и в кандалах Афонька продолжал
быть опасен. Особая "память" за подписью думного дьяка предписывала "его
держати в тюрьме до государева указу с большим же береженьем, чтоб он из
тюрьмы не ушел, и к тюрьме, где он Афонька посажен будет, никаких людей
припускати и говорити с ним ни о чем давати не велети, так же и в дороге,
как его в Сибирь повезут, никаких людей к нему припускати и говорити с ним
никому ни о чем давати не велети ж".

Такими историями, часто с куда менее благополучным исходом, полны папки
архива сыскных дел и Тайной канцелярии. Попавшие по колдовскому делу шли в
застенок, на плаху или костер, не вызывая ни малейшего сочувствия у
современников. Столь велик и небезосновательно, был страх перед творимым
ими злом. С торжеством и ужасом смотрели прохожие на злодея, которого на
телеге везли на казнь, не отличая при том невинного от виноватого.

Одним из тех, кто и сам не без удовольствия, надо думать, наблюдал такие
сцены, был некий Федор Иванов Соколов, по должности подъячий Саранской
воеводской канцелярии. История того, что произошло с ним, сохранилась и
известна из тех же папок сыскных дел, которые упоминал я.

Года через три после женитьбы подъячий стал замечать со стороны жены
некоторую холодность. Он попробовал было привязать жену подарками. В 1715
году, съездив по делам службы в Казань, он привез ей "полушлафрок,
объяриновый, померанцевый, кругом обложен сеткою серебряной", за
баснословную цену - 60 рублей. Подарок, очевидно, возымел эффект, но, как
можно полагать, ненадолго.

Столь большие траты, которые позволял себе влюбленный подъячий, шли, как
можно предположить, не из скудного его жалования. На мысль эту наводит тот
факт, что не прошло и года, как претерпел он неприятность по службе и попал
в тюрьму. Неприятность эта повлекла за собой другую, куда более серьезную.
При обыске в платье его найдены были пять "писем" (записок), написанных его
рукой: "На море, на окиане, на острове на Буяне, и тута ходил и тута
гулял..."

"Письма" сочтены были "воровскими, заговорными, еретическими". Допрошенный
по новому делу подъячий показал: "У меня с женою совета не было, что многим
известно. Письма я переписал своею рукой и по часу твердил, чтобы жить с
женою в согласии". Правду ли говорил подследственный или была это хитрая
колдовская уловка, местное начальство окончательно решить не могло, и
подъячий, по важности дела, отправлен был в Петербург. Там время от времени
вызывали его в Синод, где снова и снова допрашивали о "волшебных письмах",
как значится в его деле. Фемида не спешила. Шло время, месяцы складывались
в годы. В 1724 году, как бы условно, он освобожден был из-под караула и
"послан в адмиралтейство на работу". Снова шли годы. В 1727 году
кабинет-секретарь доложил, наконец, о его деле государыне. Решение было
продиктовано тотчас же и подписано ее рукой: "Понеже он пытан безвинно, то
и его безвинное терпение и долголетнее под арестом содержание и по силе
милостивых указов вину его отпустить, а что письма нашлись, яко волшебные,
то для того его, Соколова, послать в Синод, чтобы учинил перед ним
покаяние".

Минул еще год, хмурым ноябрьским утром под караулом Соколов доставлен был в
Большой Успенский собор и под караулом препровожден к самому амвону. Здесь,
в соответствии с суровым церковным правилом, состоялся акт покаяния. После
этого, все так же под караулом он был возвращен в место, где содержался все
эти годы.

Прошел еще год. В августе, наконец, состоялось долгожданное решение Сената:
Соколова освободить, а "волшебные письмишки истребить через палача". Так,
через тринадцать лет вернулся он обратно в Саранск. Дождалась ли его
супруга, из-за равнодушия которой и принял он свою муку, как встретились
они, ничего этого нам знать не дано. Известно только из того же дела, что в
том же решении Сената сказано было, что "жить ему в своем доме в Саранске
безотлучно и в Москве не бывать". Прощенный и оправданный, прошедший
покаяние, он попрежнему продолжал почитаться лицом опасным.

Знаменовало ли появление таких дел с относительно благополучным исходом
известное ослабление гонений на колдунов и насылателей порчи? С полной
уверенностью я бы этого утверждать не стал. Я высказал бы, пожалуй, лишь
предположение, что общее смягчение нравов коснулось, возможно, и этой
сферы. А может, и те, кто в силу исключительных своих способностей могли
наводить порчу и творить наговор, сколько-то реже стали прибегать к этому.

Общая тенденция эта к смягчению не исключала вспышек взаимного ожесточения,
проявлявшихся время от времени. В том числе попыток оградиться от порчи и
зла, как некогда, огнем. Об одном из таких случаев рассказывает
издававшийся в Петербурге "Правительственный вестник":

"В середине января крестьянка Игнатьева приходила в дом к крестьянину
Кузьмину и просила творогу, но в этом ей отказали. Вскоре после этого
заболела его дочь, которая в припадках выкрикивала, что попорчена
Игнатьевой. Такой же болезнью была больна крестьянка деревни Передниково
Марья Иванова. Наконец, в конце января в деревне Врачеве, где жила
Игнатьева, заболела дочь крестьянки Екатерина Зайцева, у которой ранее того
умерла от подобной же болезни родная сестра, выкликавшая перед смертью, что
попорчена Игнатьевой. Муж Зайцевой, бывший солдат и потому грамотный ( в
русской армии солдат учили читать и писать), подал жалобу в местную
полицию. Когда полицейские чины приехали в деревню, крестьяне в один голос
просили, чтобы те защитили их дочерей и жен от "черной бабки". Полицейские
оказались в трудном положении и обещали узнать, что скажет на это
начальство. Крестьяне подождали еще какое-то время, когда же терпение их,
подгоняемое тревогой за близких, иссякло, они "черную бабку" заперли в
хате, заколотили окна и сожгли". По суду, состоявшемуся после этого, трое
участников приговорено было к церковному покаянию, а остальные признаны
невиновными.

На подступах к трону

Знаменитая фраза Людовика XIV "Государство - это я", по поводу которой
публицисты и политологи не могут успокоиться уже почти три столетия, была
совершенно не смешна и отнюдь не шокирующа в то время, когда она была
сказана. В авторитарных системах личность правителя, вождя, монарха,
действительно и совершенно искренне идентифицируется с самой системой, будь
то тоталитарное государство, африканское племя или любая империя.
Благополучие и безопасность правителя понимались как нечто равнозначное
безопасности и благополучию того, что он олицетворял, то есть -
государства. Как ни парадоксально, очевидно, это та самая ситуация, когда в
отличие от демократических систем, охрана такой первой личности может быть
действительно связана с понятием государственной безопасности.

СТР.37:

В перечне тех опасностей и угроз, оградить от которых надлежало это первое
лицо, не последнее место занимала опасность порчи и колдовства. Логично,
что в таком авторитарном государстве, каким была Российская империя, этой
стороне безопасности государя уделялись усердие и внимание, которые
значительно превосходили то, что делалось в этом отношении в других странах.

Когда противоборство между царевной Софией и ее братьями Иваном и Петром
Алексеевичем, завершилось в пользу братьев, тут же припомнили глухие толки,
что царевне-де помогала в богомерзких ее делах какая-то бабка-ведунья.
Волнуемые этим слухом, сотни доброхотов-москвичей собрались как-то перед
стрелецким приказом, горя желанием разыскать злодейку-колдунью и
расправиться с ней. Можно догадаться, окажись победительницей царевна
София, а не Петр с братом, не меньшая толпа собралась бы, наверное,
исполненная не меньшей жажды расправы. При этом не сомневаюсь и в том, что
многие лица из одной толпы оказались бы и в другой.

Такие ситуации во все времена выталкивали на поверхность фигуру
сыщика-любителя, доносителя-энтузиаста. Так было и на этот раз, когда в
приказе перед боярином Василием Семеновичем Вольским предстал бравый
молодец поморец Евтюшка. Он, мол, доподлинно знает эту бабку-ведунью.
Предшествуемая Евтюшкой разъяренно-ликующая толпа бросилась, куда он повел,
и выволокла из избы некую Марфушку. Та все отрицала и, даже когда дано ей
было 32 удара кнутом, стояла на том же. Народ в извечной своей жажде
справедливости стал громко требовать ее "огнем жечь крепко". И это было бы
несомненно проделано, не скончайся она сама, не выдержав пытки.

Через двадцать лет зло, сотворенное Евтюшкой, по тому же кругу, вернулось к
нему. Другой наветчик, выкрикнув "слово и дело", показал под пыткой, будто
давал Евтюшка дворцовой постельнице два кусочка воску наговоренного, чтобы
она налепила, где знает, да еще упоминал Евтюшка при том "имя государево
неведомо для чего". Теперь настала очередь поморца. Он тут же был взят в
застенок для дознания, но, так и не успев ни в чем повиниться, не выдержав
пытки, умер. Жена же его на трех пытках держалась упорно, отвергая все
обвинения против своего мужа, не зная даже, что это ничем уже не могло
помочь ему. Но и после этого продолжали ее содержать под стражей, пока
летом 1700 года из Преображенского приказа не вышла бумага: "Бояре
приговорили: Анютку, жену Евтюшки освободить потому, что она в том деле
очистилась кровью".

Особым обстоятельством, и вызвавшим столь большое внимание к этому делу,
было то, что упоминалось в нем "имя государево". Вот почему, выяснив
досконально всю меру опасности и не пресекая ее полностью, никак невозможно
было, чтобы хоть один человек, находящийся под сомнением, получил свободу.
Правило это неукоснительно соблюдалось во всех делах такого рода.

Известно, каким противоборством, а порой и отчаянием встречали нововведения
Петра Первого некоторые его современники. Перемены, рушившие вековой образ
жизни, многими воспринимались как катастрофа их собственного бытия. Поэтому
и впал в такое состояние стольник Андрей Безобразов, когда назначен был
воеводою неведомо куда, на дальний Терек, где-то на самом краю земли.
Ослушаться он не посмел, но сколько мог, постарался задержаться в пути,
посылая с дороги на имя государей Петра и Ивана Алексеевичей такие слезные
прошения: "Едучи на службу, я в пути заскорбел, и от той скорби стал дряхл,
и глух, и беспамятен, и в уме крушился и глазами плохо вижу, потому что
человеченко старой и увечной, руки и ноги переломаны, и иные многие болезни
во мне есть, и на Коломне меня, холопа вашего, поновляли и причащали, и
маслом святым святили. Умилителя, государи, надо мною, аки Бог! Не велите,
государи, меня на Терек посылать".

Шел ему, Безобразову, тогда 69-ый год и жалобы его вполне можно понять.

Зная неуступчивость царской воли, Безобразов особо писал своей жене Агафье
Васильевне: "Бей челом Авдотье Петровне, Авдотье Аврамовне. Съезди к
Федоровым детям Полуектовича, к Артемонову сыну к Андрею Артемоновичу и им
челом побей; да съезди к Автамону Ивановичу и ему побей челом. Съезди к
князь Юрьеву сыну Рамодановскому, к князь Юрыо Юрьевичу и побей челом. К
князь Михаилу Ивановичу Лыкову съезди и побей челом. К Александру Петровичу
Салтыкову съезди и побей челом".*

Полагая, что просто так никто хлопотать не будет, он пишет своей жене в
другом письме: "За Чачу незачто стоять, лише б только меня поворотили.
Ведаешь ты и сама, что мне есть что дать: запас у меня есть... будет денги,
- я и денег дам, ржевскую деревню продам, я. и тысячу дам! - А будет и
деревня кому понадобится, я и деревню дам."*

Все ничего было бы, доехал или не доехал бы новый воевода до места своего
назначения, ничто не послужило бы так к прискорбию и беде, не вздумай он
обратиться за помощью к волхвам и ворожеям. Он же нарочно стал сыскивать
таких по своему пути, спрося, чтобы наслали они по ветру тоску на царя
Петра по нему, Андрею Безобразову, чтоб захотел бы царь его видеть при себе
и вернул бы его в Москву обратно.

Предали же его холопы, его же дворовые люди, донеся на барина ради наград и
милостей государевых. По доносу их тут же схвачен был "волхв Дорофейка". А
после пристрастного допроса его и сам Андрей Безобразов доставлен был в
приказ Розыскных дел. "А на очной ставке Андрей Безобразов вовсем запирался
ж: что он его, Дорошку, и не знает. И с пытки Дорошка, после двух подъемов
и одного удара, показал: Андрей Безобразов говорил ему ехать в Москву и там
сделать, чтоб великие государи были до него добры."

Важен был, очевидно, не смысл посыла, в котором не было ничего злого, ни
вредного ("чтобы великие государи были до него добры"), а само намерение,
сама угроза воздействия. Если действительно можно заставить государя
подумать или почувствовать так, как наводит на него волхв, тогда царь, а
значит и вся страна, народ могут стать игрушкой, послушные чьей-то воле.
Именно этим объясняется величайшая тщательность и беспощадность ведения
таких дел.

Вскоре разысканы были и другие волхвы и ворожеи, к которым в отчаянии своем
пытался прибегнуть старик. Все они приговорены были к отсечению головы.
Волхвов же Дорошку и Федьку решено было "сжечь в срубе". Сделано это было в
Москве, на Болотной площади, там, где сейчас сквер против кинотеатра
"Ударник".

Площадь эта была традиционным местом казней. Здесь были лишены жизни
многие, в том числе и Пугачев. Сейчас это трагическое место Москвы отмечено
почему-то памятником художнику Репину, знаменуя тем полное историческое
беспамятство не только правителей, но и народа.

В день, когда сожжены были волхвы, казнен был и сам Безобразов. "А жену
Андрюшки Безобразова Агафью, - приговорено было, - сослать в ссылку в
Новгородской уезд, в Введенский девич монастырь под начал, и быть ей в том
монастыре по ее смерть неисходно."

Величайшие опасения первых лиц государства по поводу всякого рода наговоров
и порчи в свой адрес продолжались и в годы последующих царств и правлений.
Утром 6-го октября 1754 года дворец Елизаветы Петровны охватил переполох. У
всех дверей поставлены были караулы, встревоженные придворные, встречаясь в
залах и в дворцовых переходах, выражали на лицах приличествующую
озабоченность и тревогу. Прислуга и челядь затаились по своим клетушкам и,
казалось, вымерли. Во дворце начинался повальный допрос и дознание.

СТР.38:

В то утро, гласит запись, сделанная по этому поводу в Тайной канцелярии,
"ее императорское величество изволили отдать графу Александру Ивановичу
Шувалову найденный в опочивальне ее величества корешок в бумажке и
приказали допросить камер-медхен Татьяну Ивановну и комнатных девок Авдотью
и Катерину - не они ли подложили корешок и не видали ли корешка, когда
убирали, наконец, не имеют ли оне какого сомнения в подложении кем-нибудь
этого корешка?"

Дальнейший ход этого дела неизвестен. Исследователь, лет сто назад
занимавшийся им, вынужден был констатировать, что бумаги, относящиеся к
делу, настолько сгнили и слиплись, что разобрать что-либо нет возможности.

Лучше сохранились многие из других подобных же дел. Так, в одном речь идет
о случае, когда придворные мастерицы, поссорившись между собою, обвинили
одна другую в том, что та, мол, сыпала тайно пепел в след, оставленный
государыней. Тут же устроен был беспощадный розыск, как и положено, с дыбой
и с пытками, дабы выяснить, кто научил ее этому и с какой целью. Особое
подозрение вызвало то, что муж мастерицы оказался литвин (литовец): не
делалось ли то по приказу литовского короля? И хотя выяснилось, что
мастерица сыпала пепел в след только чтобы государыня любила ее, мастерицу
ту и еще трех старух-ворожей с семьями отправили в ссылку. Прочих же, даже
тех, кто донесли, обличали и обвиняли ее, впредь ведено было во дворец не
пускать вовсе. Никогда! Уже само то, что они оказались осведомлены, что на
высоких особ можно навести порчу, делало их опасными.

Ни знатность, ни богатство, ни влиятельность рода не служили защитой, если
только тень подозрения такого рода падала на человека. Князь Михаил
Иванович Воротынский только по доносу его же холопа, обвинившего своего
господина в чародействе и злых умыслах на царя, подвергнут был жестокой
пытке. Сосланный в заточение князь скончался в дороге после перенесенных
мук.

Столь же жестока оказалась участь, постигшая боярина Артемона Морозова,
тоже ставшего жертвой своей челяди. Лекарь его и "карла Захарка" донесли,
что господин их, запершись читал "черную книгу". И хотя никакого дурного
умысла замечено в том не было, за само чтение "черной книги" Морозов
отправлен был в ссылку, лишен боярского звания, а имение его отобрано было
в казну.

Сколь бы драматичны ни были сами по себе эти эпизоды русской истории, в
нашем повествовании они присутствуют лишь в той связи, что дают
почувствовать, дают понять, сколь значительное место занимали колдовская
практика и порча в тогдашней реальности. Это тот случай, когда о предмете
возможно судить по реакции на него. Причем это была реакция не людей
невежественных и неграмотных, а лиц, для своего времени весьма
просвещенных, тех, в чьих руках находились судьбы государства и нации. За
опасениями их и страхом стоял безусловно определенный опыт и знание о
результатах такого рода колдовских действий и порчи. Мы видели, что
реальность таких воздействий не отрицают, а пытаются понять исследователи и
ученые наших дней.

Одной из мер, должных оградить первых людей государства от порчи и
волшебства, считалась клятва на верность, которую полагалось давать при
вступлении царя на престол. По такой крестоцеловальной записи дававшие
клятву обещали царю, царице и их детям "никакого лиха не учинити, и зелья
лихого и коренья не давати, и не испортити, да и людей своих с ведовством,
да со всяким лихим зельем и кореньем не посылати, и ведунов и ведуний не
добывати на государево лихо, и их государей на следу всяким ведовским
мечтаниям не испортити, ни ведовством по ветру никакого лиха не посылати и
следу не вынимати."

Эстафета страха

Все сказанное ранее об авторитарных системах, где безопасность вождя,
предводителя, императора понималась как безопасность государства и самого
народа, в полной - а вернее, в превосходной степени - приложимо к
последнему периоду истории нашей страны, периоду осененному знаком серпа и
молота. Отличие от прошлого заключалось не столько в возросшей
беспощадности (ни Розыскной приказ, ни Тайная канцелярия особой
снисходительностью не отличались), сколько в небывалой прежде секретности
дел, связанных с тем предметом, о котором говорим мы здесь. Да и могло ли
быть иначе? Могли ли вожди-материалисты, вожди марксистов-ленинцев
признаться в своем тайном страхе перед неведомой силой, исходившей от людей
по сути своей политически безграмотных, не понимавших законов классовой
борьбы и тем самым пребывавших даже за гранью той реальности, в которой
находились они сами.

Эту-то двоемысленноств, столь свойственную советской системе вообще, и
призвана была скрывать та повышенная секретность, о которой говорю я.
Именно в обстановке такой секретности и внезапности была проведена в стране
операция по практически поголовному истреблению шаманов. Как представляется
из того, что известно мне, задолго до того, как такое решение было принято
в масштабе всей страны, особую тревогу по поводу шаманов проявляли
партийные вожди национальных окраин. Ни милиция, ни ЧК и ни личная охрана
не могли оградить их и их близких от бубна шамана, не могли защитить от
проклятия и болезни, насланной им.

Поводов же к тому, чтобы заслужить все это, по мере того, как шло советское
строительство, становилось все больше. Не потому ли по мере того, как на
национальных окраинах усиливалась и обострялась война партийного аппарата
со своим народом, одновременно и даже обгоняя этот процесс, усиливались и
обострялись репрессии властей против шаманов? Окончательный удар был
нанесен в год Большого Террора, когда шаманы были арестованы повсеместно от
Белого моря до Тихого океана и следы их затерялись за колючей, проволокой
ГУЛАГа.

Для народа же, восторженного по своей доверчивости в адрес властей, акция
эта преподнесена была, как защита его же, народа, от религии и всякого
суеверия. Нетрудно понять, если бы дело обстояло именно так, если бы акция
эта была чисто идеологической, служители официальных религий подверглись бы
ударам, никак не меньшим. Однако, этого, как известно, не было. Каким бы
репрессиям, вместе с остальным народом ни подвергались священники, муллы
или раввины, вопрос о поголовном их истреблении не стоял. А именно такая
попытка предпринята была в отношении шаманов.

Ничем, кроме страха перед шаманами и сверхъестественными их способностями,
нельзя объяснить столь беспощадные и крайние меры властей. Страх перед
шаманами и, как защитная мера, попытки истребить их, не новы. Сибирская и
южно-сибирская зоны, где бытует шаманство, оказались в сфере двух великих
держав - России и Китая. Несмотря на все различие между ними, и та и другая
администрация вели постоянную борьбу с шаманством, вплоть до сожжения самих
шаманов. Позднее, правда, наместники центральной власти от сожжения шаманов
перешли к сожжению только орудий их колдовства - бубна, костюма и прочих
атрибутов колдовства.

В сталинские времена колдунов просто арестовывали и уничтожали.
Любителей-самоучек, собиравших литературу по оккультизму, пытавшихся,
возможно, даже делать что-то в меру своих сил, арестовывали также, едва о
них становилось более или менее известно. Надо думать, существовали
какие-то инструкции и тайные циркуляры, предписывавшие постоянно выявлять
таких людей и изымать их. Такое, во всяком случае, складывается впечатление
из известных мне рассказов. Официальное же обвинение в отношении этих
людей, как и в отношении шаманов, было чисто идеологическим:
распространение суеверий и мистики в противовес "единственно истинной"
материалистической марксистской идеологии. За всем этим, как и в прежние
времена, был страх носителей власти перед тем, что жертвами гибельного,
вредоносного воздействия этих людей могут оказаться они сами.

О мере этого страха свидетельствует эпизод, который рассказывал А. Л.
Чижевский*, невольным участником, а вернее жертвой которого едва не стал он
сам.

Послереволюционный Петроград. Первые годы новой власти, от которой никто и,
наверное, сами носители власти не знали, что ждать. В те начальные дни
самые святые надежды и самое темное отчаяние соседствовали в душах многих.

СТР.39:

Надвигалась холодная и голодная зима. Вечерами улицы погружались во мрак.
Трамваи почти не ходили. Последнее обстоятельство и сыграло решающую роль в
судьбе Чижевского. Точнее - спасло его.

Накануне знакомый из философского кружка, где иногда бывал и он, пригласил
Чижевского на очень важную, как обещал он, встречу с людьми, у которых есть
ответы на вопросы, которые мучат сейчас многих. Такая или почти такая, но
во всяком случае достаточно туманная форма, в которую было облачено
приглашение, была данью приближашимся временам, когда осмотрительность и
осторожность становились условием выживания. Адрес, записанный на клочке
бумаги, являл название переулка где-то на окраине города. Эта удаленность,
а может смутное чувство недолжности самого своего присутствия там,
нежелания отправляться туда, чувство, которое упрощенно принято называть
предчувствием, внушили ему было мысль проигнорировать приглашение вообще.
Тем более, что он и не обещал определенно быть там. Когда уже вечером это
необъяснимое нежелание ослабло и внезапно вдруг остановило его, он все-таки
заторопился на встречу, жалея лишь, что опоздает. Ко всему еще долго не
было трамвая. Обычно даже в те времена ему не приходилось ждать так долго,
как в тот вечер.

Когда, наконец, он сошел на остановке и стал приближаться к переулку,
указанному на листке, навстречу ему стали попадаться встревоженные кучки.
Все смотрели в одну сторону, туда, куда он шел. Сначала обрывки слов и
разговоров, которые доносились до него, никак не соединялись в его сознании
с местом, куда направлялся он.

- Сразу окружили и все! Чекисты...

- Чекисты. Десять машин...

- Я как услышала, что стреляют...

- Никто не ушел...

Небольшой особняк, стоявший несколько на отшибе и открывшийся ему за
поворотом, был весь залит ослепительным и непривычным в те годы
электрическим светом. Не менее, чем с десяток легковых автомашин,
обступивших дом, заливали его ярким светом включенных фар. В их свете видны
были какие-то фигуры, сновавшие с носилками из распахнутых дверей особняка
к стоявшему поодаль в тени фургону.

Не останавливаясь и не замедляя шага, чтобы не обратить на себя внимание,
он продолжил путь и, обойдя оцепление, постарался затеряться среди глухих
окрестных улиц.

Через пару дней он знал уже, что произошло в доме, где он счастливо опоздал
появиться в назначенный час. В тот вечер там договорились о встрече самые
сильные оккультисты, экстрасенсы и чернокнижники Петербурга. То действо,
которое они намерены были произвести там,хорошо известно адептам тайных
наук. Это то, что исследователи называют инволютивной магией. Прием этот
един у русских колдунов, колдунов Африки, сибирских шаманов или жрецов
вуду. Для этого берется изображение конкретного человека, при помощи неких
действий оно как бы идентифицируется с оригиналом, после чего все, что
проделывается с изображением, должно отразиться на самом человеке.

Кто-то успел донести о цели собрания в ЧК. Дом был бесшумно окружен. За
мгновение перед тем, как с револьверами в руках одновременно ворваться туда
через окна и двери, чекисты успели увидеть в небольшом зале человек
двадцать, перед которыми стояли портреты вождей революции - Ленина,
Троцкого и других, с которыми они проделывали непонятные манипуляции.
Интересоваться, что именно делали они, у чекистов не было ни времени, ни
нужды. Те, кто послали их, наверное, знали это лучше. Они же просто
выполняли приказ: не задавая вопросов, не спрашивая имен, они открыли
стрельбу, Все, кто оказался в зале, были убиты на месте.

Те, кто отдал команду, пренебрегли даже традиционным арестом и допросом,
предшествующими расстрелу. Столь велик был страх.

У атеистических вождей, которые сами устранились от защиты хотя бы церкви,
не оставалось ничего другого, кроме террора, что могло бы оградить их от
вредоносных воздействий чернокнижников и колдунов. Любая система пропусков,
самый беспощадный контроль бессильны были защитить их от гибельных флюидов
и незримых сил. И они понимали это. Единственная защита, это - пуля каждому
шаману, колдуну или оккультисту, каждому, кто мог считаться хотя бы
потенциально опас-ным. И они всякий раз, не колеблясь, пускали это
испытанное средство в ход.

З. СНИМАЮЩИЕ ЗАКЛЯТЬЕ

Удар возвращается к тому, кто его послал

Систематическое и беспощадное истребление тех, кто проявлял какой-то
интерес к оккультной практике, привело к тому, что число таких людей в годы
репрессий, судя по всему, действительно значительно сократилось. Хотя
нельзя сказать, чтобы случаи, когда они проявляли себя, прекратились вовсе.
Пример такого вредоносного воздействия в сороковые годы отмечен был
ленинградским исследователем Л. Л. Васильевым в городе Елабуге: "Местные
жительницы, ученицы фабрично-заводского училища П. (20 лет) и 3. (16 лет),
одна за другой получили "подметные письма", в которых каракулями было
написано, что за то-то и то-то в такой-то день и час они будут наказаны
болезнью - корчами, потерей голоса и речи, глухотой, болями в голове и
руках... В указанные сроки все это в полной мере исполнилось. У П.
внушенные письмом болезненные симптомы продолжались три недели, у 3. -
несколько суток. Обе девушки рассказывали потом, что во сне им являлась
некая старуха, которая якобы и навела на них "порчу". К больным вызывалась
фельдшерица из местной поликлиники, а "подметные письма" были переданы в
народный суд, допросивший свидетелей".

Старуха, образ которой уловило во сне ночное сознание обеих жерт - важная
деталь. Дело в том, что для исцеления, освобождений от порчи, которая
наслана, иногда необходимо бывает знать, кто был источником зла. В этом
случае усилия целителя направлены на жертву лишь в той мере, в которой
через нее, через жертву, он может обнаружить и вырвать сам корень
несчастья, т. е. настичь того, кто наслал его.

Именно так поступает в подобных случаях, например, Светлана Чернецкая.
Глядя на человека, она мысленно вызывает у себя образ того, кто наслал
болезнь, если такое имело место. По описанию внешности, которое дает она,
жертва нередко может узнать в этом образе конкретного человека. Правда,
обычно, чтобы не дать повода к ожесточению она предпочитает не делать
этого. Вместо этого, построив перед собой такой фантомный образ того, кто
наслал болезнь, Чернецкая мысленно окружает его языками пламени и "держит в
огне", пока не увидит, как фантом сгорает, гибнет и исчезает в нем. После
этого, по ее словам, насланный недуг исчезает. Человек становится здоров.

Я говорил уже, что каждому, кто наделен паранормальными способностями,
реальность, в которой пребывает он, предстает во многом по-разному. Каждый
из них живет как бы в своей Вселенной. По-другому воспринимает насланную
болезнь и порчу А. В. Мартынов - как некий энергетический жгут, идущий от
жертвы к тому, кто вредит ей. То, как снимает он это зло, исходит именно из
этого видения.

- Я много работал на море, - говорит он, - и знаю, что такое рвущийся трос.
С какой силой он может ударить. Когда обрубается энергетический жгут, он с
силой бьет по тому, кто это сделал. Как-то ко мне обратилась семья
военнослужащего по поводу их мальчика. Они снимали комнату у учительницы,
завуча той школы, где он учился. Когда я занимался им, я обнаружил, что к
нему подключен такой жгут. Я его обрубил. Через несколько дней родители
рассказывают мне, что завуч, их квартирная хозяйка, была в школе, стояла на
столе, устраивая какое-то предпраздничное украшение на елке, как вдруг
какая-то сила сбросила ее на пол. Она довольно сильно расшиблась. Я
поинтересовался, в какое время это произошло. Оказалось именно тогда, когда
я обрубил этот жгут. Другой случай. Мальчик тоже сильно болел, к его чакре
был подсоединен такой жгут.

СТР.40:

Поскольку его состояние выражалось в разных
недомоганиях, родители водили его к психотерапевту. Когда уже после моего
воздействия его привели туда в очередной раз, врач оказался весь в бинтах:
упал на лестнице. И снова - произошло это в тот самый день и час, когда я
обрубил жгут.

То, что Мартынов видит, как "энергетический жгут", В. И. Балашов и
некоторые другие экстрасенсы воспринимают, как "луч". По сути это близкие,
почти идентичные образы, описывающие некий направленный поток. туннель,
связь. Такой же жгут или луч присутствовал и случае наведения или порчи,
которым занимался В. И. Балашов.

В сентябре 1989 года к Балашову обратились представители космического
ведомства. Едва был запущен спутник с космонавтами А. С. Викторенко и А. А.
Серебровым, как с ними стало происходить нечто непонятное. До старта оба
были совершенно здоровы, не было ничего, что могло бы вызывать у врачей
малейшую тревогу или беспокойство. Но буквально через сутки после выхода на
орбиту и тот и другой стали жаловаться на различные недомогания, причем
симптомы рисовали сбивчивую, совершенно непонятную картину. Запуск такого
аппарата обходится в миллионы рублей. Если прервать полет, а вопрос стоял
именно так, эти миллионы и работа многих сотен людей - все это должно было
пойти прахом. "На них "наводят! " - такое предположение высказали те, кто
обратились к Балашову. Предположение, казалось бы, весьма нехарактерное для
представителей официальных структур.

- Меня спросили - "Откуда идет наводка? Из Москвы?" - рассказывает Балашов.
- Я "посмотрел". "Нет, - говорю, - посыл идет, но не из Москвы".
Собеседники мои ожидали, видно, что я назову Москву и даже точный
московский адрес мне подсказали, откуда, по их данным, можно было бы
ожидать этого. Я повторяю: "Нет, не оттуда." Чувствую, откуда-то с Востока,
из Сибири. Потом четче пошло. Байкал. Нет, скорее, Иркутск. Сигнал идет
откуда-то неподалеку от Иркутска. Безлюдное место. Вроде, метеостанция.
Нет, не метеостанция. Другая. Сейсмическая? Да. Сейсмическая. На этой
станции или рядом с ней два человека. Один восточного типа, с бородой. .
Другой блондинистый, русый, моложе его. Его подручный. Оба "луча" к
космическому кораблю идут от них. От первого - более сильный. Космический
корабль заключен был как бы в "энергетическую капсулу". Мотивы, зачем
делалось это? Исключительно из злодейства.

Коль скоро сознание наше оказалось способно принять сам факт такого
воздействия, остается вместить и другое, то, что представляется еще более
невероятным - что кто-то способен творить такое "исключительно из
злодейства". Когда к ситуации подключено было еще несколько эктрасенсов,
то, что открылось им независимо друг от друга, повторило картину, которую
описал Балашов. Воздействие, наводка этих двоих были сняты. Полет отменять
не пришлось, он был продолжен и завершился благополучно.

Встреча, которой предпочтительно избежать

Действительно ли, когда удается оборвать такой энергетический жгут, тот,
кто посылает его, претерпевает нечто вроде удара? Что конкретно может
испытывать он при этом, зависит, очевидно, от того, каким образом и кто
разрывает такой жгут. Во всяком случае, различные свидетельства говорят,
что такой обрыв не проходит для него ни безразлично, ни безболезнено.

У живущей в Вильнюсе молодой женщины внезапно обнаружились симптомы недуга,
связанного с заболеванием позвоночника. Заболевание ее быстро
прогрессировало, и вскоре она не могла уже даже ходить. Врачи,
обследовавшие ее, были единогласны - нужна операция, помочь может только
она.

Женщина была православная, и от кого-то из прихожан своего храма она еще
раньше слышала о святом источнике под Смоленском, дарующим исцеление.
Правда, никто не знает, чему более обязан источник своей славе - самой ли
воде или священнику, состоящему при нем. Во всяком случае, к источнику
этому уже много лет съезжается такое множество больных со всех концов
страны, что даже дальние поезда стали делать остановку на крохотном
полустанке, что расположен рядом.

Поскольку сама больная передвигаться уже не могла, туда отправилась ее
подруга. Когда приблизившись к источнику, она наполнила бутыль, священник
остановил ее:

- Я вижу, ты для кого-то другого, не ради себя приехала. Скажи мне имя и
время рождения того, о ком ты хлопочешь.

Та назвала то и другое. Священник взял бутылку и стал смотреть на воду.
Потом сказал:

- Поезжай к ней. С молитвой побрызгай святой водой по четырем углам. Если
после этого заснет она и увидит сон, что по полю идет, тогда пусть не
делает операцию. Не нужно будет. Выздоровеет. Но, если, когда проснется
она, кто-нибудь за солью придет, не давайте.

Такое странное напутствие услышала она от священника. То, что последовало,
оказалось не менее странным. Вернувшись в Вильнюс, с утра побрызгала она,
как было сказано, святой водой в комнате, где лежала больная. Об остальном
же, что сказал священник, ничего не стала говорить ей. Через час, примерно,
больная вдруг заснула. Недолго спала, а проснувшись, радостно говорит:

- Какой сон мне хороший снился! Будто иду я по лугу и цветы собираю.
Ромашки. И такая счастливая! Я и сейчас еще чувствую это счастье.

Только сказала, звонок в дверь. Соседка пришла, просит дать ей соли,
кончилась у нее. Подруга помнила, что сказал священник:

- Нет соли!

Больная же, не зная о предупреждении, стала возражать ей:

- На кухне соль. Целая пачка. Дай человеку.

- Нет соли! - И подруга захлопнула дверь. Операцию делать ей не пришлось.
Через какое-то вречя она уже ходила совершенно свободно. А год спустя ышла
замуж и вскоре родила ребенка.

Приход соседки не случаен. То, что по снятии заговора или порчи, тот, кто
навел их, будет всеми силами старься вступить в общение со своей жертвой,
подтверждают и другие случаи. Злодей либо заявится внезапно в дом, либо
будет стараться как бы случайно встретиться со своей жертвой на улице. Как
утверждают те, кто снимают наговоры и порчу, следует любым образом избеть
таких контактов.

Деталь, которую упомянул я выше - то, что священник прежде чем сказать
что-то стал смотреть на воду, обы увидеть там нечто, напоминает практику
других экстрасенсов-целителей таких непростых недугов. Петр Дементьевич
Утвенко, о котором я уже говорил, с такой же целью пользуется платком и
стаканом.

- Что вы видите там? - Спросил один из пациентов.

- Вижу больного белым фоном и, как на фотобумаге в проявителе, проступают
темные пятна болячек.

Что еще, кроме того, о чем он говорит, видит Утвенко, об этом он
предпочитает не сообщать. Многократно обвиняемый и оскорбляемый прессой в
прошлом, чудом избежавший тюрьмы за "незаконное врачевание", он и сейчас
старается не давать повода обвинить его в тайных знаниях и мистицизме.
Только когда оказывается необходимо сказать что-то, выходящее за пределы
традиционных отношений лекаря и пациента, он делает это. И лишь по этим
отдельным упоминаниям можно догадаться, насколько больше "видит" и знает
он, чем говорит обычно.

Щепочки и "венки"

Милая девушка Нина Р. работает в редакции московской газеты, официальном
печатном органе ЦК КПСС. С некоторых пор стала она жаловаться на общее
недомогание и таять буквально не по дням, а по часам. Врачи, как обычно
бывает в таких ситуациях, помочь ничем не могли. Услышав как-то об Утвенко,
Нина тут же собралась в путь. Единственные вопросы, которые задал он,
увидев ее, были те же, что задавал священник в подобной ситуации - имя и
когда родилась. После чего, посмотрев в стакан, он сказал:

- У тебя отец умер недавно. От туберкулеза. Порча на всех вас наведена.

СТР.41:

Найди дома подушку, зашитую по краю черными нитками. Распори. Увидишь среди
пуха "венок". Сожги его.

Одна из подушек, среди бывших в доме, действительно оказалась зашита по
краю черными нитками. Еще не веря, что такое возможно, Нина осторожно
распорола ее. Она перебрала уже почти все, когда в последней кучке увидела
"венок" - свитые кольцом пух и мелкие перья, перевязанные, чтобы сохранить
форму кольца или "венка", ниткой. Вечером она сожгла на пустыре "венок", а
заодно и всю подушку и с тех пор стала здорова, как была когда-то.

Как говорил я, чтобы наслать, навести напасть, колдун нередко старается
завладеть каким-то предметом, принадлежащим его будущей жертве. Через него
он выходит как бы на связь с тем, кому вознамерился причинить зло. В других
случаях он пытается сам незаметно подбросить, а то и заслать,
телепортировать такой предмет, через который он посылает разрушительные
импульсы зла. Чаще всего такой предмет - "венок" - засылается в подушку.
Спящая жертва, особенно в момент, когда она засыпает без креста и молитвы,
бывает максимально беззащитна и открыта для такого воздействия.

Шаманы, наводящие болезнь, действуют по той же схеме. При этом в их
исполнении такой вредоносный предмет влияет на жертву независимо от того,
где он находится. Поэтому чаще они стараются спрятать подальше в таком
месте, где у жертвы меньше всего шансов найти его.

Соответственно, задача другого шамана, целителя, к которому обратились,
чтобы избавить от порчи - найти и уничтожить эту вредоносную вещь. Здесь,
как и у других, кто снимает порчу, явно подключаются какие-то ясновидческие
механизмы. О том, как может проходить такое снятие зла с участием
шамана-целителя, рассказывает исследователь-этнограф:

Туркмен - шаман Оразназар во время камлания узнал причину нездоровья
больного, которого привели к нему. Он узнал, что наговоренный предмет
("бент") находится в колодце. В сопровождении нескольких всадников шаман
тут же оправился к колодцу, который находился на расстоянии около 20
километров. На веревке шаман опустился в него, но тот оказался полон воды в
два человеческих роста и с первого раза ему не удалось достичь дна. Лишь
после нескольких попыток он смог сделать это и достать со дна железную
коробку. Вернувшись вместе с теми, кто сопровожал его, он передал ее отцу
больного:

- Внутри, - сказал он, - должна быть кость, в кости бумага с вредоносным
наговором. И еще там должен быть свинец, чтобы коробка затонула.

Когда коробку открыли, содержимое ее оказалось именно таким, как и сказал
шаман. Отверстие кости, куда была вложена бумага, было залито воском.

Это далеко не единственный эпизод такого рода - заключает исследователь.
Когда шаман, найдя предмет, рвал и сжигал записку, больной выздоровливал.

При обычном заболевании отношения пациента и врача в каком-то смысле
механистичны: врач задает вопросы, выписывает лекарства, больной следует
его предписаниям. Приходит другой больной, приходит тысячный и все
повторяется с монотонностью конвейера. И совершенно иная суть происходящего
в целительствах от порчи и зла, насланных кем-то. Каждая ситуация здесь
уникальна, как неповторимы и уникальны обстоятельства, стоящие за ней.

Соответственно, сами методы и приемы, которыми исцеляют от порчи и
наговора, так же далеки от традиционных медицинских средств, как унылые
медицинские истории болезней, от драматических историй, стоящих иной раз за
такой порчей или наговором. Как и в случае, который я только что рассказал,
инициатором такого наговора нередко оказывается женщина. Женщина, чьи
чувства оказались отвергнуты или оскорблены. Не знаю, не берусь судить,
можно ли ответить односложно, кто олицетворяет, кто приносит в мир исходное
зло - колдун ли, наславший порчу, та ли, что просила его об этом, или сам
человек, сотворивший кому-то обиду и зло и уже по одному этому открытый для
зла сам? Во всяком случае, вот такую историю поведал мне киевский
кинорежиссер В. П. Олендер:

- Зовут ее Валентина Баранникова. Поехал я к ней случайно. Не собирался
совсем. Добираться к ней сложно, а тут заехал приятель на машине. Поехали.
Тем более, суббота, она не принимает. Значит мешать не будут, поговорить
можно. Когда заходили к ней, девица от нее вышла с лицом, темным от
отчаяния и печали. Валентина оказалась женщиной лет всего сорока. Так что
слово "бабка" весьма условно применимо к ней. Нет ничего, что внешне как-то
выделяло бы ее. Говорит нам, когда мы вошли: "Видели вышла сейчас от меня?
Парня ждала из армии. Даже не гуляла с ним до этого, а он пришел, обидел
ее, а сам женился на другой. А другая на той же улице живет. Если бы еще
где... Чуть ни каждый день видит их, лицом к лицу встречается с ними. Не
разминуться. Места не находила из-за этого. Узнала, где "черная бабка"
живет. Люди всегда подскажут. И поехала к ней, рассказала: о своей обиде.
Та говорит - ладно, помогу, мол. Спрашивает: "У тебя от него есть
что-нибудь? Письмо там, фото или хотя бы что он в руках держал?" Но она
знала уже об этом заранее. Тоже люди сказали. Захватила половинку письма от
него из армии. Нарочно половинку и нарочно так разорвала вдоль, чтобы
прочесть нельзя было. Но бабка и не собиралась вникать, что там написано.
Взяла листок, скомкала, в тряпочку завернула, отошла, пошептала над ним
что-то, сбрызнула из чашки и говорит: "Садись на электричку (сказала куда
ехать). Только поздно вечером поезжай, да так рассчитай, чтобы, когда
приедешь, двенадцать ночи было. И день выбери, когда луна совсем на ущербе
будет. Как сойдешь, иди по дорожке, что справа, она одна там, не спутаешь.
Отсчитай пятьсот шагов. Тут еще раз направо поворачивай, еще триста шагов.
По сторонам не смотри, только шаги считай, чтобы тебе не сбиться. Там стань
да узелок этот в землю и закопай и будет тогда все по-твоему." Она так и
сделала. Выбрала ночь, когда луна в ущербе, поехала, отсчитала все шаги и
закопала узелок там в землю. Месяц проходит, ничего с тем парнем не
делается. Засомневалась, она, опять к той "черной бабке" поехала. Лучше б
не ездила. Успокаивает ее бабка, говорит: "Не сомневайся, умрет твой
Валерий-то". Девка аж в голос закричала: "Как умрет?! Я же не просила об
этом! " "Мало что не просила. А узелок-то где закопала? На кладбище. Туда и
свезут его скоро." Девка запричитала, что не видела она, где закопала,
темно было. И не надо этого, не хочет она! "И не отпирайся, милая, -
отвечает бабка, - на то и свидетель есть. Борька, ты здесь?" И вот
откуда-то, из темного угла чтото непонятное появилось, шар какой-то
мохнатый, и прыг ей, старухе, на плечо. "Ну что, видел, как шла она на
кладбище?" И тот комок мохнатый запищал: "Видел! Видел! " "Умрет
Валерий-то?" Комок радостно подхватил: "Умрет! Умрет! " Тут девица эта со
стула так и сползла, вроде обморока у нее случилось от этого всего. С того
раза заикаться стала. И вот, стерва, приезжала ко мне не за него, ведь, не
за Валеру своего, просить, хоть могла бы, а за себя. Она, мол, несчастная!
Заикаться стала."

- Я не успел спросить, - продолжал Олендер, - помогла ли она ей, как за
окном послышался звук подъезжающей машины. "Гони их всех! - крикнула
Баранникова кому-то из своих домашних. - Очумели они все что ли? Суббота
ведь! " Тогда я стал просить ее, чтобы приняла приехавших - мне интересно
было увидеть ее "за работой". Вошел военный летчик, капитан, кажется,
пропустив вперед себя женщину, худенькую, как подросток, видно, жену.
Очевидно, они были у колдуньи раньше, потому что она, сразу узнала их и
спросила отрывисто: "Ну как, нашли?" В ответ капитан молча протянул ей
маленькую пластмассовую коробочку. Заглянув в нее, она кивнула и передала
коробочку мне. Я увидел несколько маленьких согнутых ржавых гвоздей и
"венков" из перьев, перехваченных кое-где ниткой. Я уже знал, что это
такое. "Гвозди. Видел - гнутые? Они их всегда засылают. Либо "венок", либо
гвозди. А здесь, видишь, и то и то. Мало им показалось. А иной раз еще и
щепка окажется. Тоже бывает."

Оказалось, с месяц назад жена летчика стала вдруг буквально таять. Потеряла
за эти несколько недель килограммов двадцать. Появилась слабость, апатия,
не хотелось жить. Анализы ничего не давали, а врачи, как это бывает всякий
раз в подобных случаях, выписывали лекарства и давали советы, которые
оказывались бесполезны. Они не знали, не могли понять, что то, что
происходило с ней, было не по их части.

СТР.42:

Летчик метался в поисках спасения,
когда случай и вывел его на Валентину Баранникову. Сейчас, в свете
вечернего солнца, очевидна была не просто худоба его жены, а какая-то даже
прозрачность. Когда они приехали первый раз, только взглянув на нее,
Валентина сказала: "Поезжайте скорей домой, распорите перину, на которой
спите. Переберите по перышку. Что найдете, везите ко мне." Она не стала
говорить, что именно могут найти они там. Она знала. Когда капитан с женой
собрали в коробочку, что оказалось там, то отправились сначала даже не к
ней, а к теще, ей показать - как мол, могло все это оказаться там? Ведь
перину-то она сама готовила. Та только за голову схватилась. "Теперь сожги
все, - сказала Валентина, возвращая коробочку. - И гвозди тоже в огонь. По
луне - сегодня самое время." Когда же летчик, чуть ни со слезами благодаря
ее, ушел в сопровождении все такой же безучастной жены, и машина их
отъехала, Валентина заключила: "Это какими же дураками надо быть, чтобы к
теще ехать! Она-то разве могла бы? Родной дочери-то? Есть еще дураки. Я
могла бы сказать, кто сделал. Но зачем? Вот запалит он костер-то, да бросит
все это в огонь, никогда больше к ним не сунется. Обожжется! " И довольная,
она засмеялась чему-то, понятному ей одной.

Баранникова и то, что делает она, не есть нечто исключительное. Таких
"бабок" сегодня сохранилось немало. Затаившись, они пережили лихолетье,
продолжительность не в одно поколение. Как пережили этот срок и другие -
те, кто не утратили и не забыли злого искусства наводить на людей порчу,
насылать болезнь и недуги. Противоборство их, идущее, наверное, с тех пор,
как в мире появились добро и зло, продолжается по сей день.

Услышав о Баранниковой, когда был в Киеве, я собрался было навестить ее, но
узнал, что какое-то время назад она исчезла. "Уехала", - лаконично отвечают
те, кто разделяли с ней кров. На вопросы: "Куда? Когда вернется?" -
молчаливое пожатие плечами.

Я знаю, время от времени некоторые из таких людей исчезают. Очевидно, на то
у них бывают свои причины. Правда, я не встречал еще, чтобы кто-то внезапно
уехавший так, возвращался. И на это тоже, остается предположить, существуют
свои причины.

4. ЦЕЛИТЕЛИ. НА НЕВЕДОМЫХ ПУТЯХ

По благодати и без нее

Напомню: некоторые считают, что болезнь, как форма страдания, есть
искупление, погашение зла, совершенного человеком в этом или в прошлом его
рождении. С величайшим уважением и симпатией относясь к этой точке зрения и
к людям, которые ее разделяют, я чувствую все-таки, что что-то не дает мне
принять ее до конца. Это как бы дверь, я вижу ее, она открыта, но войти в
нее я не могу. И я пытаюсь понять, что мне мешает.

Мне кажется, я начинаю понимать: это сама готовность таким образом все
объяснить и ответить на все вопросы. В реальности, встающей за этой точкой
отсчета, я присутствую лишь частично. Там же, где пребываю я, царят скорее
"произволы Господни". Кто чувствует, как я, легко поймет, что я имею в виду.

Почему и зачем я вообще заговорил здесь об этом? Только чтобы сказать о тех
целителях, которые делают свое дело вне понятий кармы, не видя в болезни ни
воздаяния, ни искупления за прошлое зло. Таковы целительства многих
христианских святых. Московское княжество уже много лет платило тяжелую
дань Золотой Орде, и не было случая, чтобы посланец хана привез весть,
которая означала бы что-то, кроме новых тягот и горя. Так было и на этот
раз. Хан Чанибек Тайдула прислал Московскому Великому князю Иоану Иоановичу
письмо, в котором требовал от князя прислать к нему "человека божьего",
Московского митрополита Алексия*, чтобы тот помолился о даровании прозрения
его жене. Жена же его была слепа к тому времени уже в течение трех лет. Но
главное, письмо хана содержало важное политическое условие. Вернее, угрозу:
"Если, - писал хан, - по его молитве исцелится моя жена, то ты в мире со
мною, будешь, если не пошлешь его ко мне, то со огнем и мечем пройду по
твоей земле."

Само то, что сохранение мира связывал хан с исполнением задачи, которая
заранее должна была бы казаться невозможной и невыполнимой, говорит о том,
что целью этой его акции, очевидно, был просто набег. Но коль скоро
княжество все время исправно платило дань, хану нужен был предлог. Не
исключено, что такой ход мог быть подсказан хану и кем-то из других русских
князей, соперников великого князя Московского.

В такой обстановке, в таких обстоятельствах святой Алексий в сопровождении
клира отправился в Золотую Орду. То, что последовало, можно комментировать
и пытаться объяснить как угодно. Когда митрополит совершил молебен и
окропил женщину святой водой, она прозрела. Москва была спасена. Осыпав
дарами святого и прибывших с ним, хан с миром отпустил их обратно.
Перстень, которым хан наградил святого, хранился с тех пор в патриаршей
ризнице. Цел ли он сейчас, сохранился ли, пройдя жестокое время, не знаю.

Бессмысленное и неблагодарное дело, как видится мне, пытаться понять, найти
объяснение, почему одним молитва во исцеление помогает, а другим - нет. Не
только с каким-то злом, совершенным или несовершенным когда-то, но даже с
верою или неверием болящего оказывается трудно и невозможно это связать. И
нет этому, как и многому другому, как видится мне, иного слова, кроме как
все того же: "произволы Господни".

Не привожу здесь длинного перечня других целительств и чудес, совершенных
святыми. Упомяну только одно, более близкое к нам по времени. Это
"исцеление по телеграфу" Иоанном Кронштадтским наследника болгарского
престола Бориса*, от которого отступились было уже все светила тогдашней
медицинской науки. Иоанн награжден был болгарским орденом.

Всегда ли, однако, святость и благодать были условием такого целительства?

Как-то великая княгиня Анастасия с сестрой гостили в Киеве в подворье
Михайловского монастыря. Проходя по монастырскому двору, они заметили
монаха, занятого колкой дров. Подошли, разговорились. Оказалось, монах
дважды пешком совершал паломничество в Иерусалим, побывал во многих русских
обителях. Во всем этом не было, правда, ничего примечательного. В те
времена на Руси было немало таких людей, ищущих Бога. Но сам разговор с
монахом, его суждения показались великой княгине любопытны. Она спросила
его имя, он был приглашен княгиней в Петербург и какое-то время спустя
оказался представлен царской семье. Как вы уже догадались, я говорю о
Распутине.

Об этом человеке написано и сказано очень много. Об удивительных его
способностях, равно как и о пороках. Не буду повторять ни того, ни другого
- это было бы невозможно, да и ни к чему. Замечу только, что, в отличие от
целителей, о которых говорилось выше, претендовать на благодать оснований у
этого человека было крайне мало. Но тем не менее он лечил. Лечил не только
тех, кто верил ему слепо, но и тех, кто исполнен был скепсиса к его
способностям и к нему самому.

Вот как описывал это один из современников и свидетель происходившего:
"Болел кто-нибудь головой и лихорадкой - Распутин становился сзади
больного, брал его голову в свои руки, нашептывал что-то, никому
непонятное, и толкал больного со словом "Ступай! ". Больной чувствовал себя
выздоровевшим. Действие распутинского нашептывания я испытал на себе и
должен признаться, что оно было ошеломляющим."

СТР.43:

Небезынтересно привести в этой связи рассказ секретаря Распутина об
исцелении его сына. "Мой второй сын уже долгое время страдал болезнью,
которая считалась неизлечимой. Его правая рука постоянно тряслась, и вся
правая сторона была парализована. Он ежегодно несколько месяцев должен был
проводить в кровати. Когда я услышал от Вырубовой и других дам о
способности Распутина излечивать болезни, я его несколько раз просил помочь
моему сыну. Но он не соглашался на исполнение моей просьбы и всякими путями
изворачивался. Во время одного из его деловых посещений он увидел на моей
квартире в очень жалком положении моего сына, и его, наверно, охватило
сострадание к нему. Не спуская с него глаз, он предложил мне привести его
рано утром, пока он еще не встал, к нему. Мой сын должен был поджидать
Распутина в одной из комнат, а я разбудить его, но так, чтобы он меня не
видел.

Я привез моего больного сына на квартиру Распутина, посадил его в кресло в
столовой, сам постучал в дверь спальни и быстро покинул его квартиру. Мой
сын домой вернулся через час. Он был излечен и счастлив. Болезнь больше не
возобновилась. Он рассказывал, что его лечение производилось Распутиным
следующим образом:

Распутин вышел к нему из своей комнаты, сел против него в кресло, опустил
на его плечи свои руки, направил свой взгляд ему твердо в глаза и сильно
затрясся. Дрожь постепенно ослабевала, и Распутин успокоился. Потом он
вскочил и крикнул на него: "Пошел, мальчишка! Ступай домой, иначе я тебя
выпорю." Мальчик вскочил, засмеялся и побежал домой." Но если Распутин,
следуя нормам своего времени и своего круга, иногда прибегал хотя бы к
поверхностным, внешним формам благочестия, современные
экстрасенсы-целители, как правило, не видят нужды делать этого.

Одно время по первой программе Центрального телевидения ровно в 7.15 утра в
самой популярной передаче, которую смотрят миллионы людей, появлялся
человек в легкой спортивной безрукавке, который говорил примерно следующее:

- Сегодня я постараюсь помочь тем, кто... (далее он называет область
заболевания или его симптомы). Сядьте удобно. Приготовьте стакан или чашку
с водой. В ходе сеанса я заряжу ее, вы будете пить в течение дня и
почувствуете облегчение. Боли пройдут. Разомкните руки и ноги, закройте
глаза. Смотреть на меня не обязательно. Старайтесь прислушиваться к тому,
что в это время будет происходить с вами.

Это известный экстрасенс и целитель Аллан Чумак. Если вы не закрыли глаза,
вы могли бы увидеть на экране, как, делая пассы руками, временами беззвучно
шепча что-то, он снимает боль, исцеляет суставы или сосуды и, судя по
письмам, по десяткам тысяч писем, действительно помогает многим. С
благодарностью пишут люди, страдания которых многие годы не могла облегчить
медицина, люди, потерявшие было надежду.

Другой целитель, человек исключительной сенситивной силы - Кашпировский. Он
также часто появляется на экранах телевизоров и удивительным, необъяснимым
исцелениям, связанным с его именем, нет числа. При этом наблюдателю со
стороны может показаться, будто он почти не прилагает или вообще не
прилагает никаких усилий.

Не стану приводить здесь ни рассказов о самих этих случаях, ни комментариев
коллег-медиков, состоящих либо из изумленных восклицаний, либо из
неодобрительного бормотания, в котором очень уж явно просматривается
профессиональная зависть. Впрочем, речь здесь о другом - не о том или ином
экстрасенсе-целителе, а о том, как соотносится сама эта способность с
дарами духовными и тем, что называют благодатью.

Я знал священника, который попробовал развить в себе эту способность -
целительство, и у него это стало получаться. Прихожане начали замечать, что
после благословения у некоторых исчезла боль, у других проходили болезни.
Об этом стали говорить. Однако, когда разговоры дошли до него, он после
мучительных раздумий и колебаний прекратил эту практику.

- Они ведь полагали, что это от благодати, - пояснил он мне, - и думали обо
мне невесть что. Получалось, что я невольно обманывал их.

Совершенно особый вопрос - нравственные стимулы действий целителя, та
черта, от которой ведет он отсчет. Ведет ли он этот отсчет от больного или
от себя самого? И если от больного, всегда ли может он тому, кто пришел за
помощью, сказать "нет"?

Скажем, ты видишь знаки, - говорит Т. П. Борисова. - Словом, знаешь, когда
можно целить, а когда - нет. А приходит больной к целителю, скажем, низшего
уровня, который не понимает, не видит этого. На пациенте знак, что болезнь
кармическая. А он, целитель, старается, энергетику ему правит. К чему может
привести это? Может, и будет небольшое сиюминутное облегчение больному, как
утешение целителю, но коли болезнь кармическая, потом все всё равно
вернется обратно. Хуже, когда целитель, видя знак, все-таки берется делать
что-то. В этом случае воздаяние может быть для него достаточно болезненным:
целитель заболевает той же болезнью, которую он пытался лечить. Я имею в
виду случай, когда он знал, что делает недолжное.

Каков побудительный стимул, что движет целителем в каждом случае:
сострадание и желание помочь, корысть или некое сочетание того и другого?
Среди тех, кто занимается целительством, можно видеть как святых, так и
людей весьма мирского плана, порой с полным набором не лучших человеческих
качеств.

Однако противоречия в этом, возможно, и нет. Прав, безусловно, был тот
священник, которого я упомянул. Есть паранормальные способности, в том
числе способность к целительству. И есть благодать, дары духовные. И не
нужно их ни путать, ни принимать одно за другое. Иногда они могут
совместиться, сойтись в одном человеке, что вовсе не обязательно. Так,
блондин, скажем, может оказаться скрипачом, а брюнет шахматистом. Но из
этого вовсе не следует, чтобы каждый скрипач был блондином или каждый
блондин скрипачом.

Точно так же способность к целительству может существовать, очевидно,
обособленно, отдельно от даров духовных. Хотя и жаль, конечно, что это так.
И даже более того - способность к целительству может не столь уж
обязательно сочетаться с высокими нравственными качествами. Что не менее
прискорбно.

Закономерности, которые есть, но которых в то же время и нет

Некоторые целители утверждают, что воздействуют не на само тело пациента, а
на ту энергетическую оболочку, которая окружает его, на биополе. Можно
предположить, что такое воздействие носит резонансный характер.

Непременно резонансна по своей сути и эмоциональная сторона целительства.
При этом ощущение симпатии, близости, даже идентичности с пациентом может
быть настолько существенным, что для достижения цели может оказаться
важнее, чем даже сами целительские усилия. Вот как формулирует это
известный американский исследователь таких воздействий и сам сильный
экстрасенс-целитель Л. Ле Шан: "Целитель приходит в измененное состояние
сознания, во время которого он воспринимает себя и пациента как единую
сущность. В происходящем нет попытки "оказать воздействие" на пациента,
усилия целителя сводятся только к тому, чтобы слиться с ним, стать одним
целым."

Интересно наблюдать, как разные целители независимо друг от друга на
основании лишь собственной практики приходят к тому же.

- Иногда воздействовать на человека бывает очень трудно, - доверительно
говорила мне целительница из Сибири. - Я не могла бы описать словами, как
делаю я это. Знаю только, что при этом я обязательно должна любить
человека, которому я хочу помочь. Если я не полюблю его, результата не
будет. Вот как-то приходит ко мне человек - пожилой, интеллигентный такой,
в очках. Кто-нибудь, может, даже нашел бы его симпатичным. Но я-то вижу,
что это плохой, жестокий человек.

СТР.44:

Как и почему, что конкретно сделал он, я
это могу знать, но не хочу. Это как если бы я взяла в руки книгу и по
названию знала бы, о чем она. Я могу раскрыть ее, тогда узнаю детали, а
могу и не делать этого, если не захочу. Так вот, мне известно, каков он, а
детали не нужны и излишни. Но раз обратился ко мне, я не вправе сказать ему
"нет". Потому что это значило бы судить другого. Даже то, что я сказала о
нем сейчас, значит, что я как бы осудила его. А этого не должно. Но я не о
том. Несимпатичен он меня. И вот, чтобы помочь ему, я должна заставить
себя, если не полюбить его, то постараться, чтобы во мне шевельнулась хотя
бы какая-то симпатия. Я нарочно расспрашиваю его о близких, не потому что
мне это важно и нужно, а чтобы почувствовать, о ком скажет он с любовью и
нежностью, чтобы хотя бы через это почувствовать к нему что-то доброе. Но и
это не всегда получается. Так вот, в этом случае, чтобы убедить себя хоть в
чем-то хорошем, что связано с ним, я стала говорить себе, какие красивые
пуговицы у него на костюме. Но если мне не удалось преодолеть барьер
отторжения, если человек активно неприятен, несимпатичен мне, пока я не
сняла этого, сколько бы я ни старалась, я знаю, я ничем не смогу помочь.

Это условие целительства - условие любви, близости вплоть до полной
идентификации - невольно заставляет вспомнить завет Серафима Саровского:
"Люби ближнего, ближний плоть твоя". И равный ему по смыслу принцип
Веданты*: мой ближний и есть я сам, то же, что разделяет нас, представляя
как разные существа, есть не более чем иллюзия.

Есть, очевидно, некий глубинный смысл в том, что единый завет любви,
открывшийся через разные исповедания, оказывается ключом к целительству.

Большинство целителей не придерживается ни определенного времени суток, ни
тех или иных дней, хотя некоторым из них известно, что день и час такого
воздействия весьма не безразличны.

Дни новолуния или полной луны для целительства особенно благоприятны.
Очевидно, это время максимальной нестабильности психики и организма
человека. Особенность этих фаз заметили еще хирурги: большинство
неблагополучных операций, когда пациет теряет очень много крови, приходится
на дни новолуний. Психиатрам и невропатологам также хорошо известны эти
пики по состоянию их пациентов. Больше всего убийств и аварий также
приходятся на эти крайние фазы.

Целитель может принимать в расчет, однако, не только состояние луны. Он
может поинтересоваться, когда родился пациент, число и месяц. Очевидно, это
связано с некоторыми индивидуальными ритмами. О том, что биополе человека
подвержено определенным пульсациям и зависимостям от даты рождения,
исследователи узнали только недавно. Вот как говорится об этом в одном из
докладов, посвященных этой проблеме: "У каждого человека существуют паузы,
когда рамка в руках оператора не реагирует на его поле. Продолжительность
внутримесячных пауз от 4 до 6 дней. При этом у родившихся с октября по март
пауза бывает с 5 по 10 - 11 число каждого месяца. У родившихся с апреля по
сентябрь энергопауза обычно с 16 по 21 - 22 число."

Очевидно, такие паузы тоже соотносятся с благоприятным или менее
благопрятным временем целительского воздействия.

В течение суток наиболее результативно воздействие вечером на закате или
рано утром, при восходе солнца. Магической традиции это известно давно. Все
заговоры, в том числе и от болезней, совершаются на утренней или на
вечерней зорьке. Очевидно, это то время, особенно на закате, когда человек
в наибольшей мере открыт воздействию - как положительному, так и
негативному. Именно поэтому у некоторых народов бытует древний запрет спать
на закате. (Спящий для такого воздействия особенно открыт и беззащитен). У
киргизов, например, спать в это время не разрешают даже тяжелобольным. Их
будят и поднимают им головы, чтобы прервать сон.

О том, что в течение дня происходят пульсации биополя, свидетельствуют и
данные исследований. Продолжу цитату из доклада, который я уже приводил:

"Есть и внутрисуточные ритмы: десятиминутные энергопаузы каждый час. И две
большие паузы от 45 минут до 2-х часов. Дневная такая пауза падает на
интервалы от 12 до 14 или от 15 до 17 часов. Причем люди, обладающие
одинаковыми дневными энергопаузами, наделены близкими психофизическими
особенностями. Эти ритмы биополя, очевидно, являются отражением ритмов
космоса. Сами паузы выглядят как отрыв, "отлив" внешнего
приемно-информационного поля от человека на расстояние до одного метра и
более."

Некоторые одну из причин пульсации биополя видят в изменении слабых
гравитационных полей Земли. Сила этих полей меняется в зависимости от
расположения небесных светил. Именно в полночь (тоже пиковый, переломный
момент в магической практике) такая гравитация оказывается максимальной.

Является ли пульсация биополей человека действительно отражением процессов,
происходящих в космосе, или не зависит от них - не знает никто.
Единственное, что можно констатировать с уверенностью, это то, что они есть
и что для целительства, очевидно, это весьма важно. О важности этого
свидетельствует, в частности, и то внимание, которое уделяется времени
воздействия в китайской системе акупунктуры. Древнейшие и наиболее глубокие
трактаты об этом искусстве содержат сложные расчеты наиболее и наименее
благоприятного времени каждого из таких воздействий.

Очевидно, и экстрасенс-целитель, знающий и соблюдающий такие наиболее
благопрятные периоды, усиливает эффект своего воздействия.

Значит ли это, что тот, кто не соблюдает этого, поступает неправильно? Нет,
не значит.

Далеко не всегда целители лечат только посредством рук. Некоторые делают
это при помощи трав. Но смысл такого лечения и самих трав совершенно не
тот, который видит в этом медицинское око. Современные фармакологические
концепции принимают в расчет только химические компоненты воздействия.
Компоненты эти действительно присутствуют, как бесспорен и их эффект. Но
это лишь ничтожно малая и слабейшая часть того, что могут дать травы.

Более сложный, условно-энергетический подход присущ китайской целительской
практике. В зависимости от времени и места сбора или части растения - они
подразделяются на "ИНЬ" или "ЯН"*. От того, какое начало: "ИНЬ" или "ЯН" -
преобладает в заболевшем органе, предписывается снадобье из соответсвующих
растений и их частей.

Определить, преобладает ли в листьях, корнях или цветках растения "ИНЬ" или
"ЯН", можно, пользуясь записями и таблицами старинных китайских книг.
Некоторые пользуются для этого маятником или "Г"-образной рамкой. Характер
движения рамки или маятника безошибочно указывает различие. Но истинный
целитель-экстрасенс прибегает к ним довольно редко: он воспринимает эти
энергетические различия так же безошибочно, как обычный человек видит
различие форм предметов или гамму цветов.

Существует, однако, и более дробное, более детальное сочетание растения и
болезни. Из-за отсутствия более точных и четких понятий и болезнь, и
растение выражаются через цвета. Увидеть "цвет" болезни и "цвет" растения,
могущего ее исцелить, может только человек, обладающий, кроме обычного,
иным, нефизическим зрением. Рассказывает Таисия Петровна Борисова:

- Я маленькая была. Бабушка моя была известная травница. Люди к ней
приходили и приезжали из самых дальних мест. Она ничего не спрашивает,
только посмотрит, кто пришел, и подбирает ему травы. Я, ребенок, играла и,
подражая ей, тоже пыталась составить и подобрать что-то. Конечно, это была
игра. Помню, бабушка говорит мне: "Ты не ту траву кладешь. Если болезнь
красная, то и траву нужно брать красную." Я не поняла, говорю: "Но трава же
зеленая". Она посмотрела на меня, вроде бы удивилась и спрашивает: "А
трава, правда, зеленая? Ну-ка, посмотри, как следует." Я посмотрела, и
правда - красная трава. А может быть и желтой, и синей.

СТР.45:

Когда я первый раз
правильно подобрала к цвету болезни цвет травы, бабушка похвалила меня:
"Вот теперь правильно. Молодец." Сама она, подобрав несколько трав по
нужному цвету, смешивала их и делала настой. Настой должен был стоять
несколько дней, прежде чем будет готов. Травы, которые в нем, должны
"пожениться". "Нет, - говорила она, - не поженились еще". И ставила банку
на место. Я не знаю, как объяснить, что там происходит, но незримо, не
глазами воспринимается это как гармонизация. Скажем, состав с обыкновенным
бессмертником. Сам бессмертник дает такую ёлчатую, чуть-чуть зеленую ауру.
А потом, когда травы, которые подобрала я, "женятся", получается
серо-голубое, как небо, и окантовка чуть красная. Очень красиво. Я смотрю и
радуюсь - так хорошо получилось! Так хорошо! Состав, который готовила моя
бабушка, принимали три-семь дней, но обычно больше трех дней никто не пил.
Помогало, проходила болезнь дня через три. Как-то она, помню, дала просто
понюхать травы, которые подобрала. "А теперь, - говорит, - иди. Все у тебя
прошло." А то готовит даже не настой, а подберет нужные травы, завернет в
тряпочку, в узелок и скажет просто держать его дома: "На шкаф закинь, и
хворь пройдет." Так лечила она многие, иногда самые серьезные болезни.

Когда экстрасенс врачует даже не наведенные, а самые традиционные и хорошо
известные медицинские болезни, методы, которые использует он, порой
невозможно оказывается ни объяснить, ни понять с позиций повседневного
сознания и обычной логики. Таков узелок с травами, тщательно подобранными,
но завязанными в тряпочку и заброшенными на шкаф. Столь же необъяснимо и
аналогично может быть другое целительское действие. Таисия Петровна, чей
рассказ приводил я выше, говорит, что сама не всегда знает и может
объяснить, что движет ею, когда она советует больному совершить тот или
иной поступок, будучи совершенно уверена, что то, что сделает он, принесет
ему исцеление.

- Это может быть нечто совершенно нелепое, несуразное. Например, выйти
ночью на перекресток и зашвырнуть в кусты связку ключей от своего дома. От
всех замков, что есть. Причем не запасные, а почему-то очень важно, чтобы
это были именно те, которые постоянно в ходу. Я не могу объяснить, но
чувствую, знаю, что, если он сделает так, это снимет болезнь. И это
происходит.

Еще пример такого целительства, лежащего далеко за пределами объяснимого и
могущего быть понятым посредством повседневного, обычного нашего сознания.
Вот как целительница лечит от укуса ядовитой змеи (Кавказ, Абхазия, селение
Звандрипш).

Когда кого-то укусила змея, не сам пострадавший, а любой другой человек -
родственниг, сосед или прохожий - должен прийти к ней. Пришедший несет в
руке небольшую ореховую палочку. При этом он не должен называть
пострадавшего. Ни он, ни целительница вообще не должны произносить ни слова.

Едва взглянув на него, целительница удаляется в дом и наговаривает там
чашку с водой, которую пришедший тут же должен выпить и удалиться, также не
произнеся ни слова.

Необъяснимое и непонятное заключается в том, что пострадавший в этот же
день или на следующий полностью выздоравливает

Те же действия совершаются, если от укуса пострадал скот или собака.
Поскольку и в том, и в другом случае пришедший должен молчать, целительница
не может знать даже (или предположительно - не может знать), кто пострадал
- человек или животное.

- Меня научила бабушка, - пояснила мне целительница, добавив при этом, что
обязательное условие: о том, как делать это, должны знать не более трех
человек. Иначе лечение теряет силу - до тех пор пока число знающих не
сократится до трех или еще меньшего числа.

Эта старая крестьянка, не говорящая даже по-русски (я объяснялся через
переводчика), не могла, конечно, даже слышать имени Гурджиева*.'Сам выходец
с Кавказа, Гурджиев, следуя магической практике, тоже утверждал, как
известно, что мистическая истина утрачивает свою ценность и силу по мере
того, как ширится круг тех, кто причастен к ней.

5. МАГИЯ ПОРТРЕТА

Болезнь перенести на камень

Когда я был ребенком, помню, существовал тогда для выведения бородавок
специальный прибор - некое орудие пытки в виде авторучки со шнуром,
включенным в электросеть. Бородавку выжигали током. Кроме того, врачам
рекомендовалось использовать с этой целью кислоту. И вот я думаю сейчас -
кто-то ведь конструировал этот прибор, кто-то одобрил, какие-то люди
изготовляли его, врачи учились использовать, а дети и взрослые подставляли
под этот ужас и варварство свои руки.

И делалось это, когда испокон веков в народе известен был простой,
безболезненный, но, к сожалению, совершенно не научный способ: потереть
бородавку сначала одной половинкой разрезанной картошки, потом другой
половинкой, сложить их вместе и оставить где-нибудь в темном углу, не
смотреть и забыть о них. Когда картошка эта сгниёт, бородавка исчезнет сама
собой. Прием этот когда-то успешно использовал я сам, мои близкие люди,
которых я хорошо знаю.

На Кавказе, где картошку обычно не возделывают, вместо нее применяют бобы,
делается это точно так же. Бородавку нужно потереть фасолинкой, после чего
ее закапывают в навоз со словами: "Ты сгнивай, эта отпадай." Этот же, по
сути, принцип переноса используют и сибирские крестьяне. "От бородавок, -
пишет исследователь, - есть разные средства: вяжут на нитке столько
узелков, сколько у кого бородавок, обмеривая каждую не затянутым еще узлом
вокруг, и нитку эту зарывают в навоз. Когда нитка будет гнить, то и
бородавки пропадут."

Этот чисто магический прием используется и при других болезнях. Причем
схема его действия одна и та же: некоторое свойство или болезнь переносится
на какой-то предмет. После чего предмет уничтожается и, как следствие,
проходит и сама болезнь. В этом же был, в частности, смысл обычая русских
деревенских знахарей сжигать в печке рубашку больного лихорадкой. По сути,
сжигалась не рубашка, а болезнь: знахарь переносил лихорадку на рубашку, ее
уничтожали, после чего ожидалось, что больной почувствует облегчение и
болезнь исчезнет. Таким же методом "переноса" болезни издавна лечили своих
больных целители кавказского племени лаков. На улице или у дороги
сооружалась небольшая пирамидка из камней, на которую и переносилась
болезнь. Кто случайно или нарочно разрушит ее, на того и переходила болезнь.

Прием этот известен не только на Кавказе. Именно поэтому в России и в
некоторых странах Европы издавна бытовало предубеждение против того, чтобы
поднимать какой-то предмет или даже монету, найденные на перекрестке.
Вместе с ними можно было подобрать и болезнь, которую, возможно, перенесли
на них.

Известна также практика такого перенесения на растения или животных.
Различные кожные заболевания передаются обычно на дерево или на сучок.
Желтуху некоторые русские знахари могли, как считалось, переводить на живую
щуку, которую в посудине с водой ставили для этого рядом с больным. Иногда
болезнь, обычную или наговоренную, переносят на мелкое домашнее животное
или птицу.

Удивляет, хотя, если подумать, так и должно быть, всеобщность этого
принципа. Так исцеляют, переселяя болезнь в животное, сибирские шаманы.
Киргизские шаманы переносят болезнь в курицу или голубя, которых приносят
специально. У туркмен целитель-шаман, посещающий больного, просит иногда,
чтобы в юрту ввели животное - барана, овцу или козу. Больной должен
прикоснуться к нему, после чего шаман бьет его этим животным три раза. Если
болезнь очень тяжелая, он делает это до семи раз. После этого животное
умирает тут же, у постели больного. Это служит знаком того, что болезнь
перешла к нему и человек стал здоров.

СТР.46:

Я упомянул о всеобщности этого принципа. Вот женщина, страдающая от разных
недомоганий, приходит к шаманке-таджичке. Этнограф, сопровождавший ее,
записал диагноз-заключение, которое произносит шаманка: "Пусть сделает над
собой обряд садок с живым существом, с желтой курицей, пусть бросит курицу
на проезжей дороге... Если, очистится от вреда, около нее колыбель, в руках
у нее ребенок." Мать шаманки пояснила больной: "Как вред ударит по курице,
так и выбросьте ее." Выбрасывать надлежало, как и сказала шаманка, на
проезжую дорогу, как оставляют там камни или другой предмет, на который
перенесена болезнь.

- После армии я сильно болел, - рассказывает Мирод Вардания (Абхазия). -
Врачи помочь ничем не могли. Тогда меня отвели к одному человеку, который
посмотрел на меня, сказал, что сможет мне помочь, и велел принести курицу.
Он долго шептал что-то надо мной и над ней и сказал, чтобы, когда я вернусь
домой, эту курицу три раза обвели вокруг меня и смотрели, что потом будет.
Так и сделали. Ее обвели три раза и только отпустили, как она вдруг
взлетела высоко несколько раз и мертвая упала на землю. С того дня болезнь
моя прошла.

Некоторые из целителей переносят болезнь не на самих животных, а на их
копии, фигурки, которые изготовляются специально для этого. У калмыков,
писал исследователь, в кибитку больного зовут знахаря, "который делает из
теста фигурки зверей, козлов, обезьян, лошадей и прочих, расставляет их на
кошме у изголовья больного, читает молитвы и ведет продолжительные беседы с
фигурами, передвигая их в то же время с места на место, произносит имя
больного на эти фигуры и в конце концов выходит из кибитки и забрасывает
слепки."

Чтобы понять, как и почему происходят такие исцеления, необходим совершенно
отличный от привычного, совершенно нетрадиционный подход к самой сущности
заболевания. В этом отношении интересны работы советского исследователя Е.
А. Файдыша. Исходя из синергетической* модели самоорганизации, упорядочения
и устойчивости полевых структур организма, он предполагает, что такой же
самостоятельной структурой может стать и патологическое состояние,
психофизиологическое расстройство. Сами же симптомы, воспринимаемые на
физио-биологическом уровне, есть лишь производное, результат воздействия
такой полевой структуры, которая стремится к устойчивости и к продлению
собственного бытия. "С этой точки зрения, - пишет Файдыш, - в древних
представлениях о болезни, как о самостоятельной сущности, сопротивляющейся
действиям врача, содержится определенная доля истины." Это - чрезвычайно
интересная точка зрения. То, что делают различные целители и шаманы, во
многих случаях и есть, очевидно, перенос, "переселение" такой полевой
"самостоятельной сущности" в некий предмет или в животное.

Характерна в этом отношении одна из практик православного целительства.
Болезнь нарочно персонифицировалась, ей придавались личностные черты с тем,
чтобы затем, изгнав эту как бы умышленно сформированную сущность, исцелить
больного. Такие персонифицированные болезни можно видеть, например, на
иконах XVII века. Это двенадцать различных Трясовиц, Огней, Лихорадок и т.
д. Изображались они чаще в виде обнаженных женских фигур, не лишенных
женственности и прелести, с лицами спокойными и красивыми. Единственное,
что выражало недобрую их сущность, были крылья летучих мышей за спиной.
Каждой из болезней соответствовал свой цвет - белый, желтый, зеленый,
красный... Над каждой из них изображался Ангел-хранитель, оберегающий от ее
прихода. Свое поражение Трясовицы, Лихорадки выражали одинаковым жестом:
"приложением правой руки к щеке".

Совершая ритуал исцеления, священник изгонял такую персонифицированную
болезнь, читая особую молитву: "Ты еси окаянная Тряся, ты еси окаянная
Огня, ты еси окаянная Ледея... Побегите от раба Божия, имя рек, за три дня,
за три поприща! " Давая после этого больному пить воду с креста, священник
произносил: "Крест Трясовицам и идолам прогонитель. Крест есть рабу Божию,
имя рек, ограждение."

Портрету может быть больно

Итак, одни, изгоняя болезнь, передают ее камням, другие переносят на
растения или животных. Другим удается делать это, используя не самих
животных, а как бы замещающие их фигурки, изображения. Очевидно, остается
сделать лишь одно небольшое усилие, малый шаг, чтобы достичь следующей
ступени: использовать для той же цели изображение самого человека. И
странно было бы, если бы магическая практика не сделала этого шага.

У индейцев навахов (США) целитель-шаман, чтобы вылечить человека, начинает
с того, что на земле из окрашенного песка делает его изображение. О
портретном сходстве говорить, понятно, не приходится. Да этого и не нужно:
цель целителя не внешнее, поверхностное сходство, а иные, более глубокие
уровни подобия изображения и оригинала. Чтоб достичь такой, как можно более
полной идентификации, в самом начале процедуры шаман растирает песком тело
пациента. После того как такое магическое единство изображения и оригинала
достигнуто, целитель переносит болезнь с человека на изображение. Как
только шаман и сам больной приходят к выводу, что это произошло, портрет
уничтожают. При этом считается, что ради безопасности и блага пациента
такое изображение должно быть уничтожено до захода солнца.

Удивительную связь портрета и оригинала упоминают многие экстрасенсы.
Именно по портрету некоторые из них безошибочно определяют, жив ли тот, кто
изображен на нем, или нет. Об этом я уже говорил.

Еще в начале века был проведен эксперимент : врач-гипнотизер "перенес"
чувствительность пациентки на ее фотографию. Причем фото ее было помещено
так, что она не могла видеть его. Тем не менее, каждое прикосновение к
портрету она чувствовала так же точно, как если бы касались ее самой. Когда
же на руке портрета врач сделал царапину, точно такая же, но реальная
царапина появилась на руке пациентки.

Независимо от того, знал ли обо всем этом московский врач-психиатр Гагик
Назлоян или нет, но его метод целительства основан на необъяснимой общности
человека и его изображения.

Вот как делает это Назлоян. Оставаясь с больным один на один по нескольку
часов иногда в течение многих дней, он занимается тем, что изготовляет его
скульптурный портрет. Иногда они беседуют на самые различные темы, иногда
молчат.

- Портрет продвигается иногда медленно, иногда быстро, - комментирует
целитель. - Это связано с психопатологическими сдвигами, происходящими в
состоянии пациента. Нет сдвигов - нет продвижения в портрете.

По мере того как скульптура обретает все большее сходство с самим больным,
начинают происходить те самые "сдвиги", изменения, которые с позиций
собственно психиатрии объяснить невозможно.

Известно, что лицо человека - лик его души, лик глубинных состояний его
психики. Если вы посмотрите на психически больного, вы можете заметить
маску болезни, как бы наброшенную поверх его лица. Истинный же его лик, с
трудом пробиваясь, лишь как бы мерцает сквозь эту завесу. Впрочем, так
видится мне, и я не уверен, что именно это видел и имел в виду Назлоян,
начиная свой путь целительства.

Постепенно и с величайшим трудом удается целителю освободить этот лик
больного от маски болезни, лежащей поверх его. Особенно мучительным
оказывается момент, когда портрет, а, следовательно, и процесс исцеления
подходит к концу. Реакция больного больше всего напоминает реакцию
одержимого, которого покидает некая сущность, темный дух, обитающий в нем.

СТР.47:

Перед тем как окончательно исцелиться, больной разряжается беспричинным
многочасовым плачем, смехом, прорывается циничная сексуальность, агрессия,
глумливость. Это как бы последний, заключительный всплеск безумия, болезни
и зла, вынужденных покинуть человека. Покинуть и перейти от него - куда?
Неужели в изображение, в скульптурного двойника?

Ощущение необъяснимой связи между человеком и его изображением издавна
присуще человеку. Это отражено в художественной литературе: "Портрет"
Гоголя, "Портрет Дориана Грея" О. Уайльда. Какая-то часть человека, его
личности, переходит в портрет, продолжая жить в нем.

Связь человека и его изображения, известная мистикам всех времен,
открывается художникам, творцам. Напомню строки Ахматовой, которые уже
приводил: "Когда человек умирает Изменяются его портреты..." Скульптор 3.
А. Масленникова пишет в воспоминаниях, что, разговаривая с Б. Л.
Пастернаком по телефону, упомянула, что "один человек в припадке безумия
схватил гипсовый отлив его головы и со страшной силой бросил об пол так,
что в дубовом паркете осталась вмятина, а портрет разлетелся на куски.
Услышав это, он на несколько секунд смолк, не отвечая на мои вопросы:
"Борис Леонидович, вы меня слышите?" Потом после паузы сказал как бы
издалека: "Я тут."

По словам Ивинской*, Борис Леонидович пересказал ей историю с разбитой
головой и добавил: "Это конец. Теперь мне не уйти."

Через одиннадцать дней он слег. Для человека столь глубокого внутреннего
прозрения и интуиции событие с разбитым его изображением оказалось
исполненым смысла.

Представление о неразрывной связи изображения и оригинала глубоко бытует в
народном сознании. Еще в прошлом веке в России художники, пытавшиеся
рисовать портреты простых людей, сталкивались с их опасением,
настороженностью и прямым нежеланием. Если с портретом что-то случится,
считали они, если кто-то разорвет или сожжет его, то человек, изображенный
на нем, пострадает тоже: будет сильно болеть или погибнет. Этими же
опасениями вызван был запрет на изображение человека в исламе. А задолго,
за много веков до ислама всякое изображение точно также запрещалось в
древней Иудее.

Повседневная жизнь дает многочисленные примеры, свидетельствующие о том,
сколь глубоко в сознании лежит это ощущение непонятной, необъяснимой связи.
Даже обычай во время манифестации публично сжигать портрет или чучело,
изображающее политического деятеля, восходит все к тому же представлению.
Это память, след магического, колдовского акта, целью которого было
причинение зла, нанесение вреда оригиналу. Когда влюбленные в минуты ссоры
в клочья рвут портреты своих возлюбленных, они не догадываются о пусть
неосознанном, но все том же подспудном импульсе, побуждающем их поступать
так: повредить портрет - значит причинить вред тому, кто изображен на нем.

О том, к сколь отдаленному прошлому восходит это представление, можно
судить по тому, что еще в Древнем Египте портретные статуи считались
вместилищем "Ка", двойника или души человека. После того как человек
умирал, "Ка" продолжало жить в его изображении. Отсюда бытовавший тогда
обычай устанавливать портретные статуи в гробницах. Душа человека, его "Ка"
продолжала жить, пока существовала статуя. Зная это и, очевидно, разделяя
эту веру, варвары, вторгаясь в Египет, Грецию, Рим, старались истреблять не
только своих врагов из плоти и крови, но и разбивать статуи. Делая это, они
верили, что уничтожают души своих врагов, обитающие в изображениях.
Множество поврежденных статуй с отбитыми носами, доживающих свой век в
музейных залах, - историческая память этой стойкой веры.

О том, что фотографии и портреты, особенно портреты, наделены какой-то
энергетикой, подтверждают свидетельства и многих экстрасенсов. Энергия эта
воспринимается ими как поле, окружающее контур изображенного человека.

Можно ли предположить, что какая-то часть индивида, его личности (не знаю,
как можно было бы назвать это) действительно переносится на изображение и
продолжает свое бытие там? Во всяком случае очевидно, что за магией
изображения, присутствующей во всех мировых религиях и различных
эзотерических учениях, стоит подтверждающая ее практика.

Поучительно бывает наблюдать некое частное, но весьма наглядное, проявление
этой магии изображения, портрета, в политической жизни. При любом
диктаторе, при любой тоталитарной системе, всякий раз основанной на
обожествлении вождя, буквально на следующий день после его прихода к власти
повсюду появляется множество его изображений, а затем и скульптур. Это
сопровождало появление любого диктатора: Нерона, Ленина, Хомейни, Пиночета,
Гитлера...

И это не просто "исторические памятники", "памятники культуры", как хотят
это видеть защитники монументов Ленина, например.

Если изображение, действительно, несет некую печать личности, тонкие
энергетические слепки, копии личности диктатора, установленные повсюду,
очевидно, далеко не безразличны, не нейтральны к окружающей реальности.
Можно подумать, что эти изображения, скульптуры, портреты как бы стремятся
обозначить свое присутствие в как можно большем пространстве, при как можно
большем скоплении людей. Иными словами, следует ли из этого, что появление
множества изображений, портретов диктатора, вождя при тоталитарных системах
имеет вполне определенный и далеко не безобидный смысл? Соответственно,
резкая смена политической ситуации всякий раз ознаменована прежде всего
уничтожением всех таких изображений. Не означает ли это, что до тех пор
пока изображения эти продолжают присутствовать на каждом шагу и повсюду, и
политические и прочие перемены, как и само общество, продолжают находиться
под неким сковывающим, магнитезирующим взглядом мертвого диктатора?

Пусть меня научат

Искусство, умение, талант обычно совершенствуются. Каждый талант проходит
этот путь - от ученичества к зрелости и мастерству. Приложима ли эта схема
к искусству целительства, дару ясновидения и способностям экстрасенса?
Иными словами, возможно ли способность эту развить или, еще лучше,
научиться этому, как можно научиться водить машину или играть в теннис?

Очевидно, первая задача, первый шаг - выявить тех, кто подает хотя бы
какие-то надежды по этой части, у кого есть хотя бы какое-то из числа
паранормальных свойств, чтобы было что совершенствовать и развивать.
Исследователи, полагающие, что обнаружить и развить такие способности в
человеке есть благо, в том числе и для него самого, разработали целую серию
методик и приемов.

Схема, по которой действуют эти приемы, казалось бы, весьма проста. Первая
позиция: покажи, что умеешь. Скажем, угадай карту. Одна за другой рубашкой
вверх сдаются двадцать карт. Среднее статистическое число показаний - пять
из двадцати. Когда же отгадываний оказывается хотя бы шесть или больше и
это число оказывается постоянным, с таким человеком есть смысл работать
дальше.

После этого можно показать несколько магнитов, лежащих вперемежку на столе,
и попросить определить, какие из них настоящие магниты, а какие ложные. Или
- стаканы с водой. Их может быть с десяток. Из них нужно выбрать один -
тот, в котором вода была обработана экстрасенсом.

- Подержите ладонь над каждым, чувствуете что-нибудь? Не спешите.
Попробуйте еще раз.

Еще одно испытание - пять пластин конденсатора. Заряжается из них только
одна. Какая именно, не знают даже те, кто проводят отбор. Пластину выбирает
всякий раз генератор случайных чисел.

СТР.48:

Если испытуемый справился со всеми этими и другими испытаниями, ему могут
показать закрытый спичечный коробок, взятый случайно из кучи таких же. В
нем некий биологический объект. Какой?

Я назвал здесь только некоторые из позиций, лишь отдельные ячейки того
сита, через которое пропускается претендент. Для того, кто прошел все это,
открывается второй этап испытаний. Исходная посылка: пси-способностям
сопутствует ряд некоторых личностных свойств и качеств. Выявить их значит
иметь бесспорное основание причислить данного человека к той касте, к той
категории людей, которых, при всем их разнообразии, за неимением других
терминов, обозначают одним словом - "экстрасенсы".

В эту часть испытаний входит подробное тестирование по методикам, хорошо
известным психологам: тестам Айзенка, Люшера, Сонди.

Из пачки фотографий, на которой изображены какие-то неизвестные личности,
нужно отобрать две, на которых лица почему-то кажутся вам симпатичнее
прочих. И еще двух человек - самых антипатичных. На обороте каждой из
фотографий стоит номер. Сверившись с таблицей, тот, кто проводит отбор,
возможно, сможет после этого узнать о вас больше, чем знаете о себе вы сами.

Или: из одинаковых квадратов разного цвета предлагается отобрать тот цвет,
который нравится вам больше других. При всей его простоте последний тест
считается очень важным. Люди мистического склада, предрасположенные к
паранормальному, выбирают свой цвет очень четко. Это один и тот же,
определенный цвет. Но кого-то из испытуемых необходимость такого выбора
способна привести в растерянность. Снова и снова перебирает он разноцветные
карточки. Наконец, откладывает: "Не могу". Такая реакция, считают
исследователи, признак шизоидных черт в характере человека.

Возможны и другие подходы. Это может быть астрология, например.
Ленинградская исследовательница Н. Додонова, работая с группой
экстрасенсов, обнаружила ряд именно таких, астрологических зависимостей.
Те, у кого Уран, Нептун или Плутон бывают в соединении с Солнцем, четко
обнаруживают способности из области паранормального. В контрольной же
группе, где не было экстрасенсов, подобных соотношений не оказалось вообще.

Особенности, присущие таким людям и несвойственные людям обычным,
исследователи находят и в других, самых, казалось бы, неожиданных областях.
Это - радужная оболочка глаза, форма ладоней, линии рук.

Все поиски эти, все усилия и приемы - ради одного: иметь основание сказать
кому-то: "У тебя есть потенция экстрасенса. Занимайся упорно, и ты сможешь
развить ее".

Не берусь утверждать, но мне приходилось слышать, будто у некоторых, когда
они принимались направленно развивать и тренировать такие свои способности,
начиналась полоса разного рода несчастий и бед, жертвами которых чаще
оказывались даже не они сами, а их близкие. Повторяю, не берусь утверждать,
но такая точка зрения есть.

Впрочем, я бы хотел заметить в этой связи другое. Мне нетрудно представить
себе некоего наивного человека, который спросил бы, а зачем вообще нужно
все это? Ради чего ценою таких ухищрений стараться выявить то, что не
обнаружилось, не проявилось само по себе? Наивный человек вспомнил бы,
может быть, случай, когда Л. Н. Толстому принесли роман с просьбой сказать,
хорошо ли это. Беря рукопись, Толстой спросил автора не без некоторого
недоумения: "А если я скажу, что это плохо, ты что, не будешь больше
писать?" - "Не буду", - простодушно пообещал тот. "Тогда не пиши", -
заключил Толстой.

Коль скоро человек может не писать, пусть не пишет. Иными словами, если
императив призвания настолько слаб, что возможно проигнорировать его, не
должно понуждать себя к деятельности, для которой, очевидно, не создан.
Этот принцип может быть отнесен и к области паранормальных способностей.
Если способность эта не прорывается сама с силой вулкана, подчиняя себе все
помыслы и саму судьбу человека, должно ли наставлять его на тот путь, зов
которого ему не слышен? Кто думает иначе, да простит мне мою наивность.

Не уверен я и в другом. В том, что в обществе нашем и в то время, в которое
мы живем, так уж нужно присутствие столь великого числа подобных людей.
Разве Бог, судьба, бытие не открывают сами двери таланту и сами же не
преграждают ему путь, когда это нужно? Нужно соответствовать другому, не
нашему пониманию и не тем представлениям, в которых мы живем.

В то же время, полагаю, и зла особого во всей этой массовости тоже нет. Я
приводил уже принцип мистического знания, о котором упоминал Гурджиев.
Знание это обесценивается и становится все более бессильным, чем большим
оказывается число приобщенных к нему. Наверное, это как рубль. Либо он
может быть у одного человека, либо сто человек могут иметь по копейке. Что
лучше?

Передать другому

Итак, один путь приобщиться к паранормальным возможностям - это после
тщательного отбора заниматься в соответствующих семинарах, кружках, курсах
(не знаю, как назвать их). Но есть и другие пути.

В деревне Забурово умирал колдун. Старый был, очень старый. Но не мог
умереть. Почему не мог, знали все, и сын его, и сноха, и соседи: Колдун не
может умереть, пока не передаст кому-то своего дара. Так было и на этот раз.

Чтобы освободиться от дара, передать его, колдуну может быть достаточно,
говорят, только коснуться человека. Когда почувствовал он, что умирает,
стал звать сына, стал говорить, чтобы подошел ближе, еще ближе, еще:
шепнуть, мол, хочет слово одно. Надо, чтобы никто не слышал. Сын
догадывался, знал, чего хочет отец и, хотя выслал всех из горницы (никто не
услышит, мол), но совсем близко подходить не стал, опасался, сколько ни
уговаривал отец.

- Ну и ладно, ну и не надо, - вроде бы покорился тот, но тут же разразился
проклятиями и угрозами. А на третий день сам попросил сына:

- Делай, сам знаешь что, - и глазами указал на потолок.

Сын знал. Об этом уже шел разговор в селе. Когда ведьма или колдун не могут
умереть и мучаются, надо разобрать крышу или хотя бы угол над тем местом,
где лежат они. Кроме того, в самом доме надлежит отомкнуть все замки,
запоры, распахнуть двери. Это будто бы помогает, может отпустить.

Подождали еще день. Потом позвали соседей, несуетно, молча стали разбирать
крышу. Уже разобрали наполовину тот угол, где он лежал, когда из избы
услышали смех старика. Переглянулись и пошли узнать, уже чуя недоброе. И
правда, прямо в сенях встретилась им внучка старика, Маша. - Ты что, к деду
ходила?!

Испуганная, она призналась. Тот так жалобно стал просить, чтобы дала ему
попить, что она нарушила запрет и подошла к нему.

- Меня бы позвала! - сокрушалась мать. - Видела же, мы сами рядом ему на
стул ставим, чтобы не подходить! А старик в избе все смеялся.

Потом девочку возили в церковь, отчитывали молитвами. Но ничто не могло уже
помочь ей. Она приняла дар. Сейчас колдунью Машу хорошо знают не только в
соседних селах, к ней приезжают из города и даже из области.

О том, как совершается сама передача дара, свидетельств практически нет. У
принявшего дар нет ни малейшего повода делиться с кем бы то ни было, как
это происходило и что. Единственное такое описание, которое удалось мне
обнаружить, относится к 1786 году и принадлежит раскаявшейся колдунье села
Глотово Вольской округи, Саратовского наместничества, уличенной всенародно
на сходе и признавшейся во всем.

СТР.49:

"По довольном священника увещевании" она
показала, что с пяти лет осталась только с бабкой. "И у той своей жила я
более десяти лет, и по взросле работала как на нее, так и на других людей
разную работу, как то толкла, молола хлеб, платье мыла и воду носила, а до
смерти ее не знала, что она колдунья, и до смерти ж ее с год зачала она,
бабка моя, хворать, а с полгода хворавши, призвала, будучи наедине, меня и
говорила мне... На что я, по глупости, бывши тогда пятнадцати лет,
согласилась. И она мне тогда говорила и учила меня отрекаться сперва от
земли, от лесу, от отца и матери, и от Бога. А вышедши из избы в сени со
мною, та бабка моя велела мне стать от сенных дверей налево, почему я и
стала. А бабка, взявши с полу старую неведомо какую, будто бы круглую
щепку, кинула мне под ноги, на кою я и стала".

После того как она приняла посвящение, ей стали видны духи, которые служили
ее бабке и которые теперь поступили в ее распоряжение. "Коль скоро я их
увидела, - продолжает она, - первые два, ничего мне не говоря, пропали и
после я их не видела никогда. Я испужалась и приключилась мне болезнь,
какая бывает от ушибу, и держали меня три дня".

Из дальнейшего, что показала колдунья, следует, однако, что бабка ее при
жизни всегда носила крест, молилась Богу, "а при смерти по своему желанию
исповедана и святых тайн приобщена и похоронена при церкви в том селе
Березниках". Кончается этот любопытный документ следующим образом: "На
воровствах и разбоях не бывала, поджогов и смертных убивств не чинила,
воровских людей не принимала и не держала и с ними не зналась, людей ничем
не окармливала и с подобными себе не зналась, и в сем допросе показала
самую сущую правду".

Обычно колдуны передают свой дар по мужской линии - сыну или внуку, ведьмы
- по женской. Если сыновей несколько, колдун выбирает старшего. Иногда,
исходя из признаков, известных только ему, может и обойти его, дождаться
внука.

"Передача дара" известна и у шаманов. В наблюдениях, которые были проведены
исследователями, было отмечено: шаманский дар был передан от отца сыну в II
случаях, от деда внуку в 16.

Передача дара не есть передача знания. Получившему дар какие-то вещи и
навыки еще предстоит узнать. Он может сделать это у того, кто передал ему
этот дар или у других колдунов или ворожей. Видя на нем знак, они обычно
охотно делятся тем, что знают. Но до многого он доходит сам. Ему как бы
открывается. Но самому мистическому опыту обучить нельзя. Его можно только
пройти. Опыт этот всегда индивидуален и неповторим. Сам же путь к такому
опыту открывается через посвящение. В том числе через передачу дара.

Те, которых избрали

- Мы жили тогда на Урале, в Первоуральске, - рассказывает Л. А.
Корабельникова. - Мне было лет шесть, когда умерла моя младшая сестричка,
ей было два месяца. Между моей раскладушкой и ее гробиком стояла лавка.
Мать легла спать с братом, отец спал отдельно, а я на раскладушке. Чувства
страха у меня не было, просто ощущение неприятное. Вдруг я вижу, что сквозь
стенку проходит большая черная собака. Она, обогнув раскладушку, села на
лавку и смотрит на гробик моей сестры. Я протянула руку, чтобы ее
погладить. Шерсть оказалась очень колючая и очень жесткая, как у ежа. И
когда я погладила, существо это обернулось ко мне. Оно смотрело мне в лицо,
между нами было сантиметров двадцать. Глаза в глаза мы смотрели друг на
друга. И тогда мне очень захотелось почему-то погладить его морду. Я
протянула ладонь, но сделала это, очевидно, резко, и собака или, вернее,
существо это испугалось, бросилось в одну сторону, в другую и пропало. Я
тогда закричала. Все проснулись, а я ничего сказать не могла, я онемела. На
другой день я и хозяйские дети были во дворе, а в нашу комнату, где был
гробик, вошла хозяйка, у которой мы снимали комнату. И вдруг она с криком
оттуда выбегает: "Мария! Мария! " Это мою мать так звали. А я хочу сказать,
что я тоже видела, что это просто собака, а сказать не могу.

Мать повела меня к бабке, чтобы вылечить от немоты Она посмотрела на меня и
сказала: "Девочка некрещенная, ты ее крести, потом приводи". Пришел
батюшка, крестил нас с братом. Мы опять пошли к бабке. Она что-то со мной
делала, отчитывала, но ничем помочь так и не смогла. Сказала только, что
был большой испуг и что силу, которая стоит за этим, она одолеть не может.
Единственное, чего все-таки добилась она, - я смогла мычать Ко всему
прочему после того, что произошло со мной, я еще стала лунатиком. В
двенадцать часов ночи у меня начинали вытягиваться руки. Вот так и вверх.
Все равно, сплю я или нет. Я очень хорошо помню это чувство, потому что
продолжалось это до четырнадцати лет. Противостоять, сопротивляться этому
было невозможно. В двенадцать часов я вставала, глаза были открыты, это мне
мать говорила. Но глаза были как бы незрячими, зрачки были без движения.
Если бы меня кто-нибудь видел тогда, кроме моих родителей, он бы сказал,
что ребенок слеп. Если днем я была совершенно немой, то в таком состоянии я
говорила, и говорила чисто. Все время при этом я кого-то гнала: "Уходи!
Уходи отсюда! Не смей приходить сюда! " Но кого гнала, кого видела тогда,
днем я не помнила и не знаю сейчас. Я открывала двери. Ходила по дому и
выходила наружу. Это продолжалось с полуночи до трех ночи. Утром я
просыпалась, но не помнила ничего и была опять немой. Ночью, когда я гнала
кого-то, иногда я брала ведро, выходила из дома через дорогу, где был
водопроводный кран, набирала воды и наполняла в доме все чашки, склянки,
тарелки - все, что было в доме. В таком состоянии я часто залезала на крышу
или на дерево, которое росло перед домом. При этом забиралась на самую
верхнюю тонкую ветку, которая бы и кошки не выдержала. Все это потом мне
мать рассказывала. Стоя на этой верхней ветке, я поднимала руки вверх и с
кем-то разговаривала. Уже не прогоняла, а все время обращалась к кому-то.
Иногда родителям моим казалось, что я говорю не по-русски. На каком языке,
они не знали. Недалеко у нас был небольшой пруд, и я направлялась туда.
Если я не ходила по пруду, по воде, то садилась на берегу, поднимала голову
к звездному небу и опять с кем-то говорила, к кому-то обращалась. И опять,
как потом рассказывала мне мать, она слышала, что я говорю не по-русски.

Родители сколько ни обращались к врачам, это было совершенно бесполезно,
бессмысленно, во мне не находили никаких отклонений, кроме того, что я не
могла говорить. Во сне часто мне снились странные вещи и непонятные
животные. Когда я помнила сон, я рисовала какие-то здания, каких не бывает
на Земле, и очень больших червяков, с крыльями, без крыльев, с большими
мордами. Потом, когда я училась в школе, я увидела картинки с изображением
драконов. Но то, что я рисовала, это было другое. Правда, сейчас я
сомневаюсь, может быть, и драконы. Для меня это были крылатые червяки.
Очень большие. Иногда я рисовала человеческие лица. Но и эти лица были
непохожи на лица обычных людей. Это был мир каких-то особых снов, в которых
я жила тогда. Вечером я ложилась спать. Ровно в двенадцать вставала, и
продолжалось это все ровно до трех часов. На нашей улице, а жили мы тогда
уже на Украине, в Донецкой области, была одна женщина, татарка. Однажды она
подошла к матери и говорит: "Я попробую вылечить твою девочку. Договорись,
чтобы ее отпустили из школы на три дня, и приводи ее ко мне". Мне было
тогда уже четырнадцать лет, в школу я пошла с восьми, как все дети в то
время. Поскольку я не говорила, у доски я не отвечала, а все задания
выполняла письменно и привыкла к этому, и другие тоже привыкли, что я
такая. К тому времени я была в пятом классе.

Пришли мы с матерью к этой женщине, она меня посадила на порог, лицом
внутрь дома, накрыла черной шалью и читала надо мной молитву - не молитву,
не знаю что. Читала не по-татарски, она сама сказала, а на арабском языке.
Потом выстригала у меня на голове крест. Все это она повторяла три раза. На
третий день, повторив все, она взяла с печки маленькую чашку и говорит
матери: "А вот теперь смотри". И мне говорит: "И ты тоже смотри". Она
положила туда воск, серо-белый, и растопила его. Потом положила туда
состриженные мои волосы и опять стала произносить какие-то слова. После
этого воск вылила в воду. Он стал черным и принял форму какого-то
животного. Она показала мне, что получилось, и говорит: Вот кого ты
испугалась. И я узнала ту сущность, которая приходила тогда, и вдруг
закричала. С той минуты я стала говорить, как разговариваю сейчас. На
другой день я пришла в школу, и никто не мог поверить, что произошло со
мной, что я говорю, как все. С того дня пропали и мои ночные хождения.

СТР.50:

Единственный след, память о том, что было, это некое ощущение в кистях рук,
которое случается иногда, причем всегда в полночь. Их как бы тянет вверх
или чтото исходит из них. Но это бывает очень редко.

Сама Л. А. Корабельникова, ясновидящая, сильнейший экстрасенс, не раз
упоминалась в этой книге. Ее рассказ о том, что пережила она в детстве, -
это рассказ о пути, которым должно было ей пройти, чтобы стать тем, кто она
есть. В отличие от тех, кто очень хотят, чтобы у них оказались
пара-способности, кто стремится развить их всевозможными способами,
Корабельникова не думала об этом и не стремилась к этому. Дар сам пришел к
ней. Она, как и другие, чья судьба сходна с ее судьбой, была как бы
избрана, предназначена для той роли, которая оказалась уготована ей.

Болезнь, пережитая Корабельниковой, очевидно, не случайна. Этот же путь,
прежде чем получить свой дар, путь мучительных, болезненных состояний
проходят и шаманы. Особое состояние это получило у исследователей название
"шаманской болезни".

По свидетельству этнографов, большинство шаманов, как и Корабельникова,
болели такой "шаманской болезнью" с самого детства. Симптомы этого
состояния сами исследователи обозначают как напоминающие различные
"нервно-психические заболевания". "У них отнимались ноги, они глохли,
слепли, видели мучительные сны". По наблюдению исследователя прошлого века
В. М. Михайловского, у тунгусов каждый, кто впоследствии становится
шаманом, какое-то время "показывает себя помешанным в уме, изумленным и
боязливым". В таком состоянии он периодически впадает в беспамятство,
бесчувственное состояние, уходит в леса и живет там, питаясь корой деревьев.

Будущий шаман, пишет другой исследователь, прежде чем принять дар,
переживает кризис, близость безумия. Это своего рода мистическая инициация.
Выход из этого мучительного состояния означает, что такая инициация
(приобщение) совершилась и человек становится шаманом.

Особые состояния эти понимаются, как болезнь, теми, кто наблюдает
происходящее со стороны. В действительности же состояния эти есть,
очевидно, своего рода ломка личности, адаптация ее, приспособление к
вхождению в другие реальности, к пребыванию в нескольких реальностях
одновременно.

В такой же последовательности - болезнь, исцеление, обретение дара -
процесс может происходить и с экстрасенсами. Это тот путь избранничества,
который прошла и Л. А. Корабельникова, путь немногих из числа тех, о ком я
знаю.

Насколько можно судить, однако, такая ломка, приобщение к иным состояниям,
может совершаться и более быстро. На мысль эту наводят некоторые
обстоятельства, связанные с девочкой-экстрасенсом по имени Лела. Сейчас ей
тринадцать лет. Она "слышит" мысли других людей, "видит" их внутренние
органы. Словом, делает то, что под силу только очень сильному экстрасенсу.
Как пришли к ней эти способности? Не были ли связаны с принятием этого дара
два столь же странных, сколь и скоротечных эпизода из самого раннего ее
детства? Вот как повествует об этом журналист, встречавшийся с девочкой,
побывавший в ее семье:

Лела, как рассказывает ее мама, преподнесла родителям странный и
неожиданный сюрприз уже на пятый день своего рождения. Дело было так. Ее
папа, офицер (ныне полковник), пришел в роддом, взял конверт с ребенком, и
они пошли на заставу. Вдруг на полпути и отца, и мать охватила сильная
тревога. Им показалось, "что в конверте что-то не то...". Остановившись с
необъяснимым чувством страха, они не решились даже открыть конверт и
глянуть на ребенка. Не сговариваясь, быстро повернули назад и сунули
ребенка в руки изумленной нянечке: "Посмотрите". Няня развернула конверт и
вскрикнула. "Ребенок был какой-то совсем не тот..." Но вдруг девочка
преобразилась, и родители, пожав плечами, забрали ее домой. Через несколько
месяцев повторилось нечто подобное. Мать поснулась среди ночи в страшном
волнении, с ужасом бросилась к кроватке и снова увидела, что "ребенок не
тот..." Что значит "не тот", мать и сейчас объяснить не может: "Это что-то
такое, не поддающееся объяснению..." Но через несколько минут "все стало
нормально".

Я говорил уже, что человеком обыденного сознания такие перепады и
необъяснимые состояния воспринимаются как болезнь. Как и Корабельникову в
детстве водили по разным врачам, так Лелу возили в Москву, в детскую
психиатрическую больницу. К врачам близкие приводят порой и тех, заболевших
"шаманской болезнью" кто становятся потом шаманами. Но, как и в других
подобных случаях, все усилия медицины оказываются тщетны. И только с
приходом дара болезнь исчезает сама собой.

Известная киргизская шаманка Короду с детства страдала мучительными
припадками. Врачи не могли помочь ей, но выздоровела сразу, как только
приняла дар, стала шаманкой. Другая шаманка, из Южной Киргизии, вынуждена
была бросить школу в четырнадцать лет, окончив всего три класса - так часто
она болела. Через год у нее отнялись ноги. Ей становилось все хуже, и
только приняв посвящение и став шаманкой, она выздоровела.

При этом последовательность может быть произвольна: человек сначала
выздоравливает, а потом становится шаманом или наоборот, сначала принимает
посвящение, после чего оказывается совершенно здоров. То, что
последовательность безразлична, можно понять: события, воспринимаемые нами,
как следующие одно за другим, в той высшей реальности, где пребывают они,
не разделяются по этому признаку. Континуум времени сходится там в одной
точке, и самого понятия - протяженность времени - там нет вообще. В первой
главе я уже говорил об этом.

Когда у таджиков такого больного, которому бессильны помочь врачи, приводят
к знахарю или шаману, тот, едва взглянув на него, иногда говорит: "Не
выздоровеет, пока не возьмет бубен" (т. е. пока сам не станет шаманом). Тем
самым у такого человека как бы обозначается выход, как можно избавиться от
болезни. Если ж он не соглашается принять посвящение и стать шаманом,
начинает болеть еще сильнее или может даже лишиться рассудка.

Для того чтобы больной "шаманской болезнью" узнал, перед каким выбором он
стоит, не обязательно, чтобы кто-то сказал ему об этом. Шаманская традиция
утверждает, что в состоянии, в котором пребывает он, ему открываются
контакты с некими сущностями, духами, невидимыми для других. При этом такая
сущность, дух, не только объясняет ему его положение, уговаривая принять
дар в обмен на выздоровление, но может и всячески угрожать ему новыми
страданиями и мукой. В шаманской практике известны случаи, когда человек
может согласиться получить дар на определенное число лет. Так, одному из
казахских шаманов (Айдабаку) дар был дан только на двенадцать лет. После
истечения условленного срока он вернулся в состояние обычного человека и
стал верблюдоводом.

У киргизов, узбеков, таджиков, когда женщина, которая избрана стать
шаманкой, получает "шаманскую болезнь", ей является пери, женская сущность,
которая сообщает, что ей надлежит принять посвящение. До тех пор, пока
предназначенная стать шаманкой отказывается, она продолжает болеть. У нее
отнимаются ноги, она может глохнуть и слепнуть. Ей будет становиться все
хуже, пока она не уступит и не примет уготованный ей дар. Таких случаев
известно довольно много. Как пример, приведу свидетельство
исследовательницы-этнографа, датируемое началом двадцатых годов. "Мои
хорошие знакомые таджики из Самарканда, - писала она, - рассказали такой
случай, бывший с ними. Семья состояла из отца, мачехи и дочери, девушки лет
пятнадцати. Начали соседи жаловаться, что к ним во двор со стороны их дома
летят комки глины. Так как никто ничего не бросал, то возникли
недоразумения с соседями и даже ссора. Наконец, обескураженные соседи
пригласили шаманку (фолбин). Та, погадав, открыла, что в доме, откуда летят
камни, есть девушка, в нее влюбилась пери и чудит. Соседи отправились на
проверку, т. к. не знали о существовании девушки. Рассказали матери, та
отцу.